– Барон, мне нужно ехать.
– Вам? Мой друг, это нужно вам?!
Через секунду дружина была в седле. Румата просчитывал. Ни одна машина не поднимется при такой напряжённости поля. Детекторы работать не будут. Связи нет… Цюрупа примет на борт только одного человека…
– Барон, дружину брать нельзя. Только вы и я, – и скачком взлетел в седло.
– Стойте, стойте, дон Румата! Стойте, дон Пампа! – высокоучённый отец Кабани переваливаясь бежал к ним, нежно прижимая к груди небольшой пузатый бочонок, – А перец? Первосортный перец из Бау?
Румата дал шпоры. Барон на скаку подхватил бочонок и приторочил к поясу.
…Они неслись туманной вымороженной равниной, где ещё час назад зеленели сады. Ледяной ветер обжигал. Скрипела под копытами хрупкая, как стекло трава. Пар валил изо ртов и ноздрей.
А Румата был счастлив. Он вдруг понял, что именно этого ему не хватало все эти годы – хорошего коня, надёжных мечей, бешеной скачки, верного друга рядом. И пьянящего предчувствия доброй драки.
29 июля 36 года
14:30
Корабль тенью вырисовывался в тумане, и видно было, что он уже висит на антиграве. Барон прямо из седла бросил тяжёлое тело в темнеющий проём, и тот немедленно стал закрываться. Антон успел только вцепиться в обледенелую нижнюю кромку люка, и его поволокло в небо. Дон Пампа стоял атлантом, удерживая дверцу – медленно, но верно опускающуюся. Лицо барона побагровело, на лбу выступили жилы, могучие мышцы вздулись… Антон сжал зубы, выжал себя на руках и бросил в шлюзовую камеру.
– Идите, дон Румата, я…
– Я тебе покажу, дю Валлон хренов, – один из клинков Антон всадил в узел управления шлюзованием, вторым заклинил внутреннюю дверь. Они успели прокатиться под ней за мгновение до того, как меч сломался.
Тут всё было залито кровью, и не верилось, что столько крови может быть в маленькой хрупкой женщине, даже если вскрыть ей горло от уха до уха. Ужасаться было некогда.
– В рубку! – кинул он на бегу.
Дон Пампа ворвался в кабину управления первым и, не раздумывая, послал тяжёлый метательный нож в склонившегося над пультом белокурого гиганта. Цюрупа легко взял нож с воздуха. Барон крякнул.
– Барон остановитесь, Слава, не делай этого! Ты не понимаешь, Стеллу убили.
– Так вы, сволочи, ещё и Стелку?!
Корабль с перегрузкой пошёл на взлёт. Дон Пампа, хакнув, выволок меч, перерубив какие-то кабели под потолком. Полетели искры. Барон тряхнул головой и двинулся на Славу. Тот был вооружён только ножом, но дон Пампа отлетел в одну сторону, фамильный двуручник в другую. А на панели "Целеуказание" возникли координаты Арканара. Оставалось нажать на ввод. Антон дотянулся до баронского меча и кинулся на Цюрупу. Не так много, выходит, и забыл. Руки сами помнили всё. Шуршащий клинок строил перед Антоном стальной занавес. Но недлинный нож в руке белокурого викинга превращался в колючий шар, опасный как ядро моргенштерна. Шар мясокруткой затягивал под себя, бил одновременно сверху, снизу, с флангов. Приходилось растягивать веерную защиту – и она превращалась в рваньё. В одну из таких брешей и ударил нож. Перерубил связки запястья и возвратным движением вошёл в правый бок. Боль была адовой, пальцы разжались, роняя меч, но Румата хохотал и желал себе лишь большей боли.