До поры до времени это удавалось. Более того, полет Юлия Гагарина укрепил многих во мнении, что мы, наконец-то, начинаем выигрывать технологическую гонку. Однако не минуло и десяти лет, и вся советская научная общественность оказалась повернутой в глубокий шок: в 1969 году на Луну ступил первый человек, и человек этот был, как ни странно, американцем, что косвенно подтверждала и его фамилия. Особенно болезненно провал воспринимался потому, что случился он в той самой области, которой мы наиболее гордились — в области космических исследований. Среди многих политиков, ученых, да и просто рядовых граждан крепло убеждение в необходимости адекватного ответа. Таким ответом могло стать начинание по-настоящему грандиозное, сопоставимое по масштабам разве что с покорением Северного полюса или возведением Великой Китайской стены.
В феврале 1970-го специальный оперативный штаб, объединивший крупнейших советских ученых, начал напряженную работу. Были рассмотрены сотни разнообразных предложений: от строительства самой глубокой в мире шахты «Молодая гвардия» до организации крупнейших международных соревнований «Добрая воля» — по масштабам сравнимых с Олимпийскими играми, но, в конце концов, было решено остановиться на проекте инженера Самылина: сооружении поистине гигантского газопровода Байкал — Амур.
Решение о строительстве газопровода было принято на заседании штаба, состоявшемся в ночь с 6-го на 7-е марта 1970 года в Колонном зале Дома Союзов. Само заседание проходило за закрытыми дверями, и лишь 25 лет спустя большая часть документов, касающихся деятельности Штаба, была рассекречена.
Приведем выдержки из стенограммы заседания:
«Академик Александров (председательствующий):
— Товарищи, вот у меня тут записка от инженера Шаповалова (читает): «Предлагаю прекратить прения, поскольку в списке выступающих еще 18 человек, а ведь мы уже почти сутки здесь находимся. Я, например, устал». (Шум в зале).
Ж.З. Геворкян:
— Хотел бы напомнить членам редакционной комиссии о том, что к 9-му марта мы должны выйти в Правительство с готовым проектом решения. Если мы сейчас прекратим работу, то все сроки будут окончательно сорваны. Поэтому предлагаю продолжить прения.
(Председательствующий ставит на голосование предложения Шаповалова и Геворкяна. Большинством голосов решено продолжить работу штаба)…»
К пяти часам утра в списке ораторов остается двое: Самылин и Фабрициус. К тому времени Александров уже покидает Колонный зал, сославшись на чрезвычайную занятость, и его заместитель Головской приглашает на трибуну инженера Самылина. Вернемся к стенограмме: