Ладно, подумал Джордж, допустим, они все-таки существовали. Но в принципе их там могло бы и не быть.
Эта мысль послужила началом следующего этапа, поскольку все, что разворачивается в последовательность событий, уже само по себе может считаться ситуацией.
Интересно отметить, что во всех этих коробках сквозил оттенок какой-то фальши. Коробки с правильными углами выглядели вполне нормально, но вот остальные имели выступы и углубления, пилоны и полусферы, контрфорсы и балюстрады разных видов и форм. Джордж, конечно, слышал о неправильных геометрических телах, но в данном случае их порочность заходила слишком уж далеко. Тем более что для такого разгула декораций не было никаких рациональных причин. Если только здесь вообще уместно слово «декорация» и если только под ее видом не скрывалась какая-то чудовищная и многомерная структура.
Но стоило ли тревожить себя по таким пустякам? Джордж решил, что ему плевать на то, какие формы принимали эти коробки — и даже на то, что в них находилось. При встрече с усеченными конусами подобная невинная грубость стала бы причиной серьезных последствий. Однако такая встреча могла произойти лишь позже, если только вообще могла произойти.
И тут Джордж подумал о том, как красиво плавать в залитом солнцем океане, где маленькие волны покачиваются в медленном танце, а коробки кружатся и делают друг другу причудливые реверансы. Хотя на самом деле все было не так, и Джордж просто придумал это, чтобы немного поразвлечься. Иногда он позволял себе такую вольность. А вы, наверное, знаете, как приятно плавать на закате в теплом море, мечтая и выдумывая всякие вещи, без мирских тревог и забот о неумолимом времени.
То были чудесные мгновения, и Джордж наслаждался ими от всей души. Что может сравниться с подобным переживанием? Понятное дело, ничто. Так бывает, когда парню хочется чего-нибудь нового и другого; когда он нарочно считает это что-нибудь не тем, а чем-то другим; когда он, черт возьми, воображает себе это что-то другое. Понять такое может не каждый. Но Джордж понимал, иначе он тратил бы свою энергию на то, чтобы считать комнату комнатой, а не настоящим океаном. Как будто имелась какая-то причина поступать наоборот. И все же стоило Джорджу подумать об этом, как океан и комната стали одинаково возможными и уместными.
Да, сияющее под солнцем море казалось прекрасным, однако так не могло продолжаться вечно. То есть оно, конечно, могло продолжаться сколько угодно. Но даже если бы здесь прошла тысяча лет, память сохранила бы это как один эпизод. Увидев одну волну, вы можете считать, что видели их все. И пусть искривившиеся бликами воды были просто великолепны, тем не менее, посмотрев на них достаточно долго, вы начинали тосковать о пледе. Хорошее всегда остается хорошим, но иногда вам приходится немного погрести, чтобы уцепиться за одну из коробок.