* * * * *
Иласэ сжалась в дрожащий всхлипывающий комок на холодной земле, слишком далеко от теплого костра. Было спокойно и тихо, только потрескивали в языках пламени ветки. Девушка не знала, как долго она пролежала так, глотая слезы.
Естественно, Тартис не мог позволить, чтобы последнее слово осталось за ней.
Наверное, со стороны это должно казаться смешным. Тартис, конечно же, опять лгал. Он умел делать это в совершенстве: преувеличивал, извращал значения слов, менял правду, как ему было удобно, наощупь выискивал слабые места и впивался в них, как черный клещ, впрыскивая яд. И ведь Иласэ это понимала, понимала, что не нужно было его слушать, нельзя было ему верить, пусть даже на мгновение.
Но как мог он знать, что она иногда (всегда) ревновала к тому вниманию, что Ролан и Ильмар дарили другим девчонкам? Как мог он знать, что время от времени (что каждый раз), когда они смеялись и шутили с кем-то другим, она чувствовала себя такой одинокой? И как мог Тартис знать, что больней всего ей было, если Ролан подходил к Ани? Какой ничтожной Иласэ тогда себя ощущала!
Ани… Обладательница длинных шелковистых волос, отливающих на солнце золотом. Светлая из древнего рода, из могущественной Семьи, дщерь Первых.
Нет, Ролан говорил, что это ему безразлично…
Хватит! Иначе она свихнется!
Последние дни были ужасны и без мучительных размышлений. Никогда в жизни не страдала Иласэ от такой усталости и голода. Они шли до тех пор, пока тело не превращалось в студень, спали на твердой и холодной, как камень, земле. И все время рядом с ней был этот невыносимый Темный.
С хищниками им пока везло, хотя птица-рок напугала ее до полусмерти. А прошлым вечером, когда Тартис, как обычно, убрел по своим непонятным делам, она видела огромного белого волка. К счастью, зверь пробежал мимо, даже не глянув в ее сторону. И еще Иласэ очень напугала говорящая лягушка. Было в мерзкой амфибии что-то противоестественное, словно выползшее из ночного кошмара.
Иногда девушка задавалась вопросом, смогут ли они хоть когда-нибудь добраться домой. Словно они с Тартисом провалились в чужой мир, огромный, пустой, лишенный людей; и обречены вечно блуждать по нему, ища несуществующий выход.
А может, она умерла, и это ее персональный ад? Маленький кусочек Бездны, отведенный лично ей, с Тартисом в роли ее собственного демона-мучителя?
Иласэ тихо фыркнула.
Путешествие с Тартисом было тяжким испытанием само по себе. Даже в лучшие моменты он вел себя вульгарно и вызывающе. И о чем бы Темный ни начинал говорить, оказывалось, что все беды мира происходят от глупых и мерзких ствур, а все его беды - персонально от нее.