– Хорошо, что Сай Крайстмен не позволяет себя фотографировать, – заметила Хилда. – На самом деле он маленький, жилистый, с копной белых волос. И, Сэнфорд, не знаю, как тебя благодарить за то, что согласился сделать это. Ужасно, если бы пришлось нанять какого-нибудь неизвестного актера и все ему объяснять.
– Он просто в восторге, – вмешался Сэнди. Сэнфорд засмеялся.
– Старик прав. Я хотел быть актером, но он мне не позволил. Заставил идти в юридический колледж.
– А ты разве не рад этому?
– Да… был до сегодняшнего дня, – кивнул Сэнфорд и, лукаво сверкнув глазами, добавил: – Но после всех событий не перестаю мучиться: а, что, если судьба предназначала мне стать вторым Брандо?!
– Этот дневник – сущее проклятье. Давайте сожжем эту пакость, пока она не наделала еще больше бед, – предложил Сэнди.
– Камин зажжен. Давайте вырывать страницы и бросать туда, – сказала Хилда.
Наблюдая, как трещит и корчится бумага, Сэнди тихо процитировал Омара Хайама:
Сей мир, в котором ты живешь, мираж, не боле.
Так стоит ли роптать и жаждать лучшей доли?
С мученьем примирись и с роком не воюй…
Он на секунду остановился, и Хилда тихо докончила:
Начертанное им стереть мы в силах, что ли?[27]
Последовало долгое молчание. Наконец Хилда тяжело вздохнула:
– Просто не верится, что все кончилось. Серджио читал эту проклятую книгу, а он глуп и опасен. Клянусь, мы еще о нем услышим.
– Откажись платить компенсацию Челли. Пусть этот кретин гниет в тюрьме за то, что сделал с ним, – мстительно объявил Сэнди, но Хилда покачала головой.
– Это несправедливо по отношению к Челли. Я все равно Куплю ему «роллс-ройс», но без всяких условий. Если хочет подать в суд на Серджио, это его дело.
К удивлению Челси, оказалось, что она пользовалась огромным успехом на ужине в кругу членов Совета директоров «Тенейджерс». Жены некоторых из них были чуть постарше Челси и сразу приняли ее в свое общество, по достоинству оценив браслет с розой, который догадливый мистер Корелл принес в отель и попросил ее надеть на вечер.
Челси выросла в доме, где бабушка часто давала пышные вечера и торжественные ужины, а поскольку присутствие девушки было обязательным, она не чувствовала себя скованной и среди богатых и влиятельных членов нью-йоркского общества. Кроме того, всех интересовало ее родство с суперзвездой.
Мистер Корелл, еще в машине предложивший, чтобы Челси называла его просто Джонатаном, был внимательным и любезным собеседником. Впервые после посещения Эшфорд-Холла, десять лет назад, Челси обнаружила, что находится в центре внимания, и это ей очень понравилось.