«Неблагодарная отчизна, не обретешь костей моих», промолвил он с грустной усмешкой слова Сципиона Африканского.[29] Эти слова он повторял четырнадцать лет тому назад, когда в вечерней дымке скрывались очертания родной земли.
На Востоке он тоже не нашел себе места – воевал с маврами и индусами на Малабарском побережье, записался в «Армаду Севера» и плавал на королевских кораблях в Персидском заливе и Красном море, принимал участие в карательных экспедициях против пиратов, попал в «Армаду Юга» и побывал далеко на Востоке, в Малакке, на «Островах пряностей», воевал с китайскими пиратами, усмирял мятеж португальского гарнизона в Тернате и очутился в Макао – шумном китайском городе, арендованном португальцами.
Он был неудачником; другие давно пожинали плоды своих подвигов, наслаждались покойной жизнью в Гоа или в Португалии, а он все еще бродил в поисках счастья по дальним морям и неведомым землям.
Камоэнс видел всю роскошь и нищету, всю многокрасочную жизнь португальских владений, величие прошлых дел Португалии и царивший теперь упадок. Все чаше и чаще мысль его возвращалась к славным делам прошлого, и уже несколько лет он возил с собой заветную рукопись.
Но неудачи его преследовали. Из Макао его выслали по нелепому обвинению в измене, а у берегов Камбоджи тайфун потопил судно, на котором плыл поэт. Камоэнс спасся, но вода намочила рукопись, многие места приходилось восстанавливать по памяти. С трудом он добрался тогда до Гоа.
…Камоэнс прибавил шагу. Он шел теперь мимо глухой каменной стены. Из-за высокой ограды доносился тихий звон оков. Этого места Камоэнс не любил. Он сидел в этой тюрьме вместе с беглыми рабами, дезертирами, убийцами и грабителями. Он попал туда во время дождливого сезона, и глинобитные стены камер были покрыты зеленой плесенью. Это было самое страшное время в его жизни. В тюрьме он узнал о смерти любимой Натерсии.
Потом пошли годы жизни в Гоа. Вице-король наградил Камоэнса за его индийскую службу «правом на вакансию» начальника фактории в Чауле. В Португальской Индии на одну должность назначали множество кандидатов, ждавших своей очереди. Новый начальник фактории был назначен совсем недавно. Он мог занимать эту должность три года, а потом она передавалась на три следующих года очередному кандидату.
До Камоэнса ждали своей очереди четырнадцать человек, так что рассчитывать на эту должность не приходилось. Уже четырнадцать лет прожил он на Востоке. Старые друзья давно были в Португалии или в могиле…
Пора было возвращаться на родину.
Он вышел на набережную морского пролива. От воды пахнуло свежестью. Вдали медленно ползли разноцветные огни и звенел колокол. В гавань осторожно входила какое-то большое судно.