Шея лебединая! Откуда ей взяться, если и смолоду ее не было, коротковата для лебедушки-то. Ей из лебединого только песня и осталась. Ах, как бы задалась она в ночь грядущую, как бы задалась! Понравиться бы ей этому Митьке Кагорову, да так, чтобы у него на нее виды серьезные возникли. Чтобы он жену свою молоденькую и красивенькую ради нее – увядающей – оставил да ее в свои хоромы забрал. Она бы тогда…
Да она для него на все тогда была бы готова! На все!!! Сказал бы – в пропасть прыгнула, попросил бы – в огонь шагнула. Лишь бы при мужике ей свой век доживать, лишь бы не в одиночестве. Подлая ведь она штука – одиночество, ох и подлая. С виду так вроде и ничего. И обустроена, и не нищая. Открой шкаф: тряпья – полк нарядить можно. Открой холодильник: неделю толпа мужиков харчиться может. Никто не кричит, не понукает, не обижает, не унижает. А с другой стороны: от тишины такой порой удавиться хочется. И даже – смешно признаться – порой и ругани простой человеческой хочется.
Кагоров, болтают, крут, суров и до жути обаятелен. Такой может и в зубы дать, и приласкать потом. А чего ей еще надо? Она бы нрав его крутой стерпела, кошкой бы ластилась и с блуда его ночного ждала бы. Лишь бы не одной…
– Волосы как будем укладывать?
На смену одной молоденькой красавице явилась другая. Нарочно они ей, что ли, их сегодня подсовывают? Для контраста, что ли? Она и так не дура, видит, насколько далеко ушла от их нежной свежести. Ее теперь массируй, не массируй, укладывай, не укладывай – моложе не станет. На ночь одну лицо и прическу ей смогут сделать, чуть приукрасив, а потом что? А потом наступит утро, мать его, с отекшими мутными глазами, помертвевшим поблекшим ртом, нездоровой рыхлостью под подбородком.
Ах, годы, годы! Ах, Митя, Митя, как поздно ты захотел зрелую женщину, коей ей надлежит быть для него в эту ночь! Пяток лет назад у нее еще была бы надежда на охмуреж и дальнейшее продолжение их неожиданного романа. Пять лет назад она по утрам еще очень даже ничего выглядела. А теперь…
Разве сможет он своей свеженькой красавице предпочесть ее – Александру? Вряд ли. Один шанс на миллион.
– Прическу станем делать? – девчушка нетерпеливо переминалась за ее спиной.
– Станем, – вздохнула Александра, углядев возле уха нерастертый тональный крем, схалтурила предыдущая милашка.
– Что бы вы хотели? – девушка принялась перебирать пряди ее волос заученными движениями. – Может, оголим шейку? Вот так повыше приподнимем волосы и…
– Девушка, разве вас не учили, что открывать шею в зрелом возрасте не очень хорошая идея, не очень профессионально это с вашей стороны, – зло оборвала ее Александра, выдергивая прядку из ее пальцев. – Накрутим и рассыплем волосы по спине и плечам в беспорядке. Вот так и вот так… Все понятно?