Прошла неделя. Лагардер стремительно поправлялся. По вечерам он быстро засыпал, и сон был теперь для него истинным отдохновением: он перестал бредить, горячка отступила.
От Антора не было никаких известий. Шевалье не знал о том, что на поиски Авроры посланы опытные лазутчики, и однажды утром заявил, что готов отправляться в путь… Впрочем, фразу эту он не закончил. Видимо, внутренний голос по-прежнему звал его на поиски Авроры, но разум отказывался верить, что девушка жива. Замешательство Лагардера помогло Марикнте уговорить его подождать еще несколько дней.
Оберегая по ночам покой раненого, Марикита забывала о собственном отдыхе: радость, которую испытывала она при виде выздоравливающего Анри, помогала ей преодолевать любую усталость. Но однажды ночью она не выдержала и задремала подле крепко спящей Мабель.
Надвигалась гроза, в тяжелом воздухе вязли отдельные раскаты грома, небо затянуло густыми черными тучами, на нем больше не было ни звездочки. Такие темные, непроглядные ночи для Испании большая редкость.
В цыганском таборе, раскинувшемся в ста шагах от пещеры, все спали. В удушливой предгрозовой атмосфере уснул даже часовой, который, согласно приказу Мабель, должен был наблюдать за дорогой.
Ближе к полуночи легкая женская тень проскользнула мимо табора раньи. Ночная странница удивилась, увидев в этой пустынной местности стоянку цыган, но, похоже, ничуть не испугалась. Обутая в мягкие сандалии, она двигалась легко и бесшумно, так что никто ее не услышал и не увидел. Скоро тень ее уже мелькала возле кустарника, преграждавшего вход в каменный грот. Незнакомка опустилась на колени и проскользнула в узкий лаз. Ни один лист, ни одна ветка не были ею задеты. Очутившись перед дверью, она достала из кармана ключ и собралась отпереть замок. Тут она с удивлением заметила, что дверь открыта и требуется всего лишь слегка толкнуть ее. Незнакомка заволновалась и схватилась за рукоятку кинжала, торчащего у нее из-за пояса. Но беспокойство быстро сменилось радостью; она улыбнулась и прошептала:
– Педро!
Никто не ответил. Она открыла дверь и позвала уже громче. В ответ раздалось какое-то шуршание и сонное женское бормотание.
В гроте было темно. Стоя на пороге, женщина ждала, пока глаза ее привыкнут к темноте. Внезапно она почувствовала, как в ее горло вцепились сухие старческие руки; руки эти явно принадлежали не мужчине. Ночная посетительница опять потянулась за кинжалом, желая ударить невидимого врага, но потом передумала. Резким движением она стряхнула с себя нападавшую, и та, не удержавшись на ногах, с визгом покатилась по полу. Как уже понял наш читатель, это была старая Мабель.