При этом обычному человеку, больше интересующемуся собственной судьбой, чем проблемами науки, можно сказать только, что, возможно, при более близком исследовании он найдет эту книгу на самом деле не такой уж "научной", как это может показаться вначале. Научный язык - это модный язык нашего времени, так же как язык психологии был модным языком тридцать лет назад, язык чувства модным языком во времена Елизаветы, а язык религии модным языком средних веков. Когда людей склоняют к покупке зубной пасты или сигарет при помощи псевдо-научных аргументов или объяснений, то очевидно, что это неким образом связано с ментальностью времени, - и истины поэтому тоже должны быть выражены наукообразно.
В то же время это не должно наводить нас на мысль, что научный язык использован как маска, притворство или фальсификация. Все приведенные объяснения - настолько, насколько их возможно было проверить - вполне правильны и соотносятся с действительными фактами. -13.
3. Даже "факты", однако, не священны. Из двух признанных и известных ученых, пишущих в двух книгах, опубликованных в Англии в одном и том же году (1950), один устанавливает как "факт", что луна удаляется от земли, а другой, равно категорично, что она приближается к ней. Главное, что утверждается, - это то, что использованные принципы можно с той же точностью применить к любой другой форме человеческого опыта, с теми же или еще более интересными результатами. И что более важны эти принципы, чем науки, к которым они применяются.
Откуда исходят эти принципы? Прежде чем ответить на этот вопрос, я должен выразить чувство глубокой благодарности одному человеку, и объяснить в какой-то мере происхождение этого чувства.
Впервые я встретил Успенского в сентябре 1936 года в Лондоне, где он читал частные лекции. Эти "лекции" касались необычной системы знания, совершенно не похожей на что-либо, с чем я до этого сталкивался, воспринятой им от человека, которого он называл "Г". Эта система, однако, не была новой: напротив, было сказано, что она является очень древней и в скрытой форме существовала всегда, и что след ее можно было время от времени различать на поверхности истории то в одном облике то в другом. Хотя она объясняла невероятно многое о вселенной и человеке из того, что казалось до этого совершенно необъяснимым, ее единственным назначением было - как постоянно подчеркивал Успенский - помочь отдельному человеку пробудиться до другого уровня сознания.
От любых попыток использовать это знание для других или более обычных целей он отговаривал, или прямо запрещал.