Кому придет в голову шататься по улицам с портфелем в руках в такую рань? Ребус поставил на землю свой багаж и почесал переносицу. И еще до того, как он успел понять, что происходит, его плечи затряслись, а тело содрогнулось от смеха. Офицеры недоумевающе посмотрели друг на друга. Ребус подавил смех и полез во внутренний карман. Один из офицеров сделал шаг назад.
– Спокойно, сынок, – сказал Ребус, доставая документы, – я на вашей стороне.
Второй офицер, более решительный, взял документы, внимательно изучил их и отдал обратно со словами:
– Далеко же вы забрались от вашего участка, сэр.
– Я и сам знаю, – отвечал Ребус. – Как тебя зовут, сынок?
Констебль смутился:
– Беннет, сэр. Джои Беннет. То есть Джозеф Беннет.
– Ладно, Джои. Можно тебя кое о чем попросить? – Констебль кивнул. – Ты знаешь, где находится отель «Принц Ройял»?
– Да, сэр, – Беннет начал жестикулировать левой рукой, – это в пятидесяти ярдах…
– Постой, – прервал его Ребус, – просто позови меня, ладно? – Молодой человек промолчал. – Согласен, констебль Беннет?
– Да, сэр.
Ребус кивнул. Похоже, он начинает привыкать к Лондону. Он может вступить с ним в схватку и одержать победу.
– Отлично, – сказал он, поворачиваясь в сторону отеля. – О, чуть не забыл, – спохватился Ребус, обернувшись и окинув взглядом обоих полицейских. – И не забудьте про мои сумки. – Повернувшись к ним спиной, Ребус явственно ощутил, как у ребят в буквальном смысле отвисла челюсть. – Да, – поинтересовался он, оглядываясь, – как вы думаете, стоит ли мне сообщить старшему инспектору Лейну, что двое его офицеров подвергли меня унизительной процедуре, в то время как я являюсь его гостем в этом славном городе?
Ребус продолжал идти, не замедляя шага, слыша, как двое офицеров, подобрав его багаж, кинулись следом за ним. Они громко спорили по поводу того, стоит или не стоит оставлять патрульную машину незапертой. Ребус улыбался, несмотря ни на что. Маленькая победа. Немного лукавства, ну и черт с ним. В конце концов, это Лондон. Это Шафтсбери-авеню. А это все равно, что шоу-бизнес.
Добравшись до дому, она прежде всего приняла ванну, после которой ей стало значительно лучше. Из багажника своей машины она принесла мешок для мусора с одеждой, в которой она была тогда: дешевенькие простенькие вещички. Завтра она наведет порядок на заднем дворе и сожжет их.
Она больше не плакала. Она успокоилась. Она всегда успокаивалась потом. Из полиэтиленового пакета она достала другой пакет, с окровавленным ножом. Раковина на кухне была наполнена горячей мыльной водой. Она запихнула оба пакета в мешок для мусора, а нож бросила в раковину. Она тщательно вымыла его, несколько раз меняя воду, мурлыча себе под нос песенку, какой-то неопределенный мотив. Но эти звуки успокаивали и утешали ее, словно мамина колыбельная много лет назад.