Кэт Фаррадэй неплохо потрудилась. Он купил «Геральд», а заодно и все эти газеты и отправился в зал ожидания. Теперь, когда его мозг включился в работу, он заметил, что все люди вокруг читали те же заголовки и напечатанные под ними статьи. Но увидит ли их сам Оборотень? А если так, что он (или она) предпримет? А вдруг в ближайшее время все разом прояснится, а ему, как назло, надо лететь на север, в этот чертов Глазго? Черт бы побрал эту систему правосудия, всех этих судей, адвокатов, солиситоров и иже с ними. Дело Кафферти наверняка перенесли из-за того, что у них там намечается игра в гольф или какие-нибудь дурацкие школьные соревнования. Подумать только, что стоит за всей этой суетой – участие какого-то сопливого недоноска в школьной эстафете! Ребус пытался успокоиться, занимаясь дыхательной гимнастикой. Честно признаться, он совсем не любил летать. С тех самых пор, как служил в Специальном военно-воздушном полку [16] и однажды пришлось прыгнуть с парашютом из вертолета. Господи Иисусе! Как тут можно успокоиться?
– Пассажиры, вылетающие рейсом…
Голос был спокойным и бесстрастным, однако все разом засуетились, повскакивали со своих мест, хватая сумки и устремляясь к объявленному выходу. К какому выходу? Он не расслышал. Это его рейс? Может, ему стоит позвонить заранее, чтобы подождали его в случае чего? Господи, как же он ненавидел летать. Вот почему в воскресенье он приехал в Лондон на поезде. В воскресенье? Сегодня среда. Кажется, будто это было неделю назад. А фактически он провел в Лондоне всего два дня.
Началась посадка. О, господи… Где же билет? Багажа у него нет, так что не о чем волноваться. Он чувствовал, что газеты, свернутые под мышкой, вот-вот выскользнут и разлетятся по полу. Он свернул их поплотней и крепко прижал локтем к телу. Надо успокоиться, надо думать о Кафферти, надо вспомнить все детали, чтобы защита не нашла ни сучка ни задоринки в его рассказе. Придерживаться фактов, позабыв на время об Оборотне, Лизе, Роне, Сэмми, Кенни, Томми Уоткисе, Джордже Флайте… Флайт! Он не успел предупредить Флайта. Они будут его искать. Надо будет им позвонить, как только он прилетит в Глазго. Ему следовало позвонить сейчас, но тогда он может опоздать на посадку. Ладно, к черту. Пора сосредоточиться на Кафферти. Когда он прибудет на место, то успеет просмотреть собственные записи, так что, когда настанет время давать показания, он сможет воспользоваться ими в суде. Было только два свидетеля, верно? Насмерть перепуганный хозяин пивной, которого обвинение еле-еле убедило дать показания, да сам Ребус. Он должен быть сильным, уверенным в себе, а его слова – убедительными. Направляясь на посадку, он взглянул на собственное отражение в настенном зеркале. Он выглядел так, словно всю ночь стоял на ушах. Воспоминание о минувшей ночи заставило его улыбнуться. Все будет в порядке. Он позвонит Лизе, чтобы сказать ей… Сказать что? Спасибо, наверное… Так, теперь наверх, по трапу, а затем в узенький лаз, по бокам которого стоят улыбающиеся стюард и стюардесса.