Бултыхаясь на дырявой байдарке в десяти километрах от берега и глядя, как несется над водой черная полоса шквала, потерявшись в тумане меж безликих ночных островов — я никогда не испытывал такого ужаса, какой ощущал, сидя верхом на трехсоткилограммовой горе движущейся лошадиной плоти. Я мог выдержать это, лишь как следует залив глаза — и сегодня это сослужило мне добрую службу, неожиданно вырвав из-под власти Крейзиных чар.
К тому времени мы мчались через заснеженные поля, и слежавшийся снег комьями летел из-под копыт наших коней. В какой-то момент Крейзи обернулся на полном скаку и что-то мне прокричал. Сначала я не понял — что, но потом звуки сложились в слова, и я сумел разобрать:
— Наши дети продолжат наше дело!
— Что? — проорал я, изо всех сил стараясь понять смысл этого утверждения.
— Наши дети продолжат наше дело! — вновь проорал Крейзи, после чего пришпорил коня и на полном скаку умчался вперед.
Тут меня осенило. Демон алкоголя, мой верный защитник, порвал путы кислоты, и я смог расслышать его голос, шепчущий мне в левое ухо.
— Дегенерат, кретин! Какие еще дети? Ни у тебя, ни у него детей и в помине нет! И какое такое “дело” они смогут продолжить? Неужели тоже станут торчать, гоняя на конях по заснеженным пустошам? Беги отсюда, пока он опять за тебя не взялся! Поезжай домой и проспись, пока у тебя башка на место не встанет!
— Но… — пытался возразить я. — Наступает новая юга, межмировые слои кипят, готовятся произойти страшные, неизъяснимые вещи…
— Здесь только одно неизъяснимое, — прошептал голос у меня в голове. — Это ты — неизъяснимый долбоеб! Немедленно поезжай домой и ложись спать, иначе опять попадешь в дурку! Только косить тебе уже не понадобиться!
Я сидел в седле, буквально раздираемый на части муками выбора. Алкоголь прояснил мой разум, но до конца все же не исцелил — я замер в нерешительности, борясь против целого войска сомнений. Не знаю, решился бы я развернуть коня, но тут тварь, что спит в глубинах моего разума, на секунду пробудилась и сжала поводья недрогнувшей рукой.
— Пошел, сука, пошел! — услышал я собственный голос, зазвучавший, как будто труба. — Давай, поворачивай к дому!
Когда я добрался до дому, солнце моего разума вновь заволокли тяжелые облака паранойи. Демон алкоголя, мой друг и защитник, умолк — оставив меня в пустой квартире наедине с тревожными мыслями. Просветление, охватившее меня посреди заснеженного поля, отступило, причиной чему была подмешанная в коньяк кислота.
Я занавесил одеялами окна, забрался в ванну, выключил свет и так и сидел: до скрипа сжав зубы и до побеления пальцев — рукоятки двух здоровенных разделочных ножей. Я больше не знал, где вымысел, а где правда, совершенно не понимал, в каком мире, месте и времени я нахожусь. Темнота всколыхнула мои прошлые страхи, и сквозь звук падающей воды стал пробиваться тихий, угрожающий голос: “Тебя хотят убить, убить, убить! Они наблюдают, они придут за тобой! Ты в западне!”