– Очень смешно, – ответил я. – А я при чем же здесь буду?
– Ты? Вот при чем. Ты, милый мой, тебе надо уйти отсюда, исчезнуть. На год, на два. Не все ли равно. Для тебя необходимо, чтобы о тебе забыли.
Так как я собирался протестовать, он поспешил добавить:
– Но что же делать? Разве это моя вина, – воскликнул Эжен, – что ты глупо прозевал все великолепные положения, которые я давал тебе в руки здесь? Год, два года – это пролетит быстро. Ты вернешься с новой девственной чистотой, и тогда я дам тебе все, чего ты ни захочешь. До тех пор ничего, и ничего не могу. Честное слово. Ничего не могу.
Последний гнев клокотал во мне, но закричал я мягким голосом:
– Все пропало!
Эжен улыбнулся, понимая, что мое сопротивление окончилось этим отрывчатым криком.
– Ну! Ну! – сказал он мне с добродушным видом. – Не вешай головы. Выслушай меня. Я много думал. Тебе необходимо удалиться отсюда. В твоих интересах, для твоего будущего, я только и нашел этот исход. Послушай. Ты, как бы это сказать, ты не эмбриолог?
Он прочитал мой ответ в том испуганном взгляде, который я бросил на него.
– Нет. Ты не эмбриолог. Досадно. Очень досадно.
– Почему ты спрашиваешь меня об этом? Что это еще за ерунда?
– Та, что в данный момент я мог бы иметь значительный кредит – о! относительно! – Ну, наконец, недурной кредит на одну научную миссию, которую с удовольствием доверил бы тебе.
И, не давая мне времени ответить, короткими, смешными фразами, сопровождаемыми комическими жестами, он объяснил мне, в чем дело.
– Дело в том, что надо отправиться в Индию, на Цейлон, по-моему, чтобы отыскать там в море, в заливах, изучить там то, что ученые называют пеластической протоплазмой – понимаешь? И посреди брюхоногих, кораллов, равноногих, звезд, сифонофор, голотурий и радиоларий, что еще там? отыскать первоначальную клетку. Слушай хорошенько: протоплазмический initium органической жизни, наконец, что-нибудь в этом роде. Это великолепно – и как видишь – очень просто.
– Очень просто! На самом деле! – машинально пробормотал я.
– Да, но вот, – заключил этот действительно государственный деятель, – ты не эмбриолог.
И он опять добавил с печальной благосклонностью:
– Идиотски глупо.
Мой покровитель несколько минут думал. Я же сам молчал, не имея времeни прийти в себя от изумления, в которое меня повергло такое неожиданное предложение.
– Господи! – заговорил он, – к счастью, есть еще другая миссия, потому что у нас на самом деле много миссий и неизвестно, на что тратить собранные деньги. Здесь дело в том, если я хорошо понял, что надо отправиться на острова Фиджи и Тасмания, чтобы изучить различные системы тюремной администрации, существующие там, и их применение к нашему социальному строю. Только это менее весело. И я должен предупредить тебя, что кредиты не огромные. И еще там все людоеды, знаешь. Ты думаешь, что я шучу, а? И что рассказываю тебе сказки? Нет, мой дорогой, все миссии в этом роде. Ах!