– А можно посмотреть, что у вас в результате получилось?
– Пожалуйста, – говорит Розанович и раскрывает папку.
Несколько манипуляций со сложенным листом мелованной бумаги, и на столе оказывается плакат формата А3, называющийся «На Воздушном Океане». На нем изображено подобие полупрозрачного облака, парящего над городской улицей. Если присмотреться, становится видно, что это голова дующего в свисток милиционера: облако выдержано в холодных голубых и зеленых тонах.
– Может показаться, что я здесь выступаю уже не как маринист-баталист, – говорит Розанович. – Но если вы посмотрите внимательно, вы увидите – колорит взят у Айвазовского.
– Скажите, а зачем Крушин заказал этот плакат?
– А у нас тогда начались проблемы из-за Гетмана, ну, из-за его монгольского цикла. То есть проблемы начались не из-за Гетмана, конечно, просто Крушин не поделил с другими генералами какой-то заказ на дорожные работы. Те стали искать, к чему прицепиться. Ну и обвинили Крушина в разжигании социальной розни между монголами и евреями. Мол, посмотрите на плакат – выходит, бедные монголы ездят на лошадях, а богатые евреи летают на самолетах. Мы, конечно, политтехнолога поменяли после этого, но Крушин тогда уже никому не верил. Поэтому за новым плакатом обратился лично ко мне.
– А кто стал вашим новым политтехнологом?
Розанович морщится. Видно, что воспоминание ему не особо приятно.
– Их потом два было. Первый... Даже не помню, как звать.
– Тоже от Пушистого?
– Конечно из гопоты, мы ж люди государевы – кто нам другого даст. Молодой такой райтер, наивный, искренний, шейка тоненькая... Поначалу он нас прямо за душу взял. Как это он написал, дайте вспомню... «Патриотизм и любовь к России в русской душе живы и часто просыпаются, но сразу обваливаются в пустоту, поскольку становится ясно, что их уже не к чему приложить – это как попытка поцеловать Марию-Антуанетту после того, как силы прогресса отрубили ей голову...» Красиво, да? Такая у политтехнологов тогда мода была, «новая искренность».
– И что, разработал он вам концепцию?
Розанович криво ухмыляется.
– Разработал. Пришел в кабинет к Крушину, я там сидел как раз, и зачитал. Смысл был такой – мол, нас, русских националистов, все время пытаются направить по ложному пути – то стравливая с монголами и евреями, то завлекая в темные пучины византизма. А русский национализм на самом деле означает очень простую вещь – чтобы поезда в России ходили по расписанию, чиновники не требовали откатов, судьи не слушали телефонных звонков, сырьевые бизнесмены не вывозили деньги в Лондон, гаишники жили на зарплату, а Рублевка сидела на Чистопольской крытой...