Когда начинаю общаться при праздничных свечах с подобной барышней, то у меня начинаются колики и возникает неудержимое желание стравить торжественный ужин в её декольте, удобное для таких вот рвотно-радостных мероприятий.
То есть я хочу сказать: нет некрасивых женщин, а случается мало водки. Если же её много, то возникает другая опасность, которая может привести к вышеупомянутой аварийной ситуации. И поэтому стараюсь избегать свиданий с крашеными дурочками, использующих, повторю, свое служебное положение.
— А Мукомольникову остаться, — услышал и понял, что сука-судьба вновь испытывает меня.
И оказался прав: Татьяна Ивановна решила якобы поменять электрическую проводку в своей квартире. А кто у нас монтер? Слава у нас монтер и, утверждают, хороший монтер. Мастер, не так ли? И оплата труда мастеру будет надлежащая. Я без энтузиазма улыбнулся, предчувствуя трудный вечер при свечах, насыщенный электрическими разрядами.
Решив, что пять бутылок родной достаточно для работы в экстремальных условиях, я прибыл в гости. Надо ли говорить, что хозяйка встречала мастера во всеоружии: смешок, легкий говорок, шелковый халатик, из которого выступала пышная грудь, желтеющая веснушками, как поле весенних ромашек. Эти пятна дамского увядания окончательно добили меня. Пока хозяйка мандовошилась на кухоньке, я открыл чемоданчик монтера и бутылку водки. Заглотив для душевного равновесия пол-штофа, я рявкнул не своим голосом:
— Где тут проводка, Боцман?
— Проводка, ха-ха, — смеялась начальница. — Ах, шалунишка, — и несла блюдо с жареным судаком, томящимся под мокрой зеленью. — Мы поменяем пока люстру. — И указала глазами на короб. — Венецианское стекло. Обращаться осторожно, — предупредила, — мой мальчик.
«Мой мальчик» — от этой ласки я совсем потерял голову и снова приголубил бутылку. После чего установился такой приятный душевный миропорядок, что никаких проблем с новой люстрой не возникло. Они возникли позже, когда я подвесил это звенящее чудовище под потолок и когда начался наш праздничный ужин. При венецианских огнях.
Приятная во всех отношениях Татьяна Ивановна, выпив стопочку и закусив королевским судаком, потянулась ко мне для благодарственного поцелуя за труд. От её губ в рыбьем жиру мой нервный организм дернулся на стуле, который шаркнул в стену и так, что прекрасно-гребенная бренчащая люстраида обвалилась вниз, как хрустальная мечта земной бабы о неземной любви.
Такой вот казус, похожий на кактус в жилистой попе папуаса. Да, неприятно. Неприятно, когда мечта превращается в явь с битым фальшивым стеклом из немытых Мытищ. Однако ведь это не повод ненормативно визжать, топать боцманскими ногами и считать работника первым разгильдяем среди многих. Короче говоря, меня не простили за правду и уволили по статье 33. 4. Гаденькая такая статейка: «Систематическое пьянство на рабочем месте».