Она пала в его глазах еще ниже. Несомненно, надеется, что внешность поможет ей сделать карьеру актрисы!
– Садитесь, – предложил Рой, показывая на древний, слишком жесткий диван, служивший реквизитом во время занятий и сиденьем для тех, кто был способен терпеть вонзающиеся в тело пружины.
Девушка осторожно опустилась на диван. Рой кивнул в сторону трех потрепанных книг в бумажных переплетах на кофейном столике. Нужно не дать ей времени опомниться:
– Вы знаете «Гедду Габлер»? Девушка покачала головой.
– Как насчет «Федры»?
– Я… читала в высшей школе. На занятиях по французской литературе.
– Прекрасно! – кивнул Рой. – Это старый перевод. Попробуйте прочитать тридцать шестую страницу, речь Федры, обращенную к Ипполиту.
Девушка коснулась книги осторожно, словно перед ней был незнакомый предмет, и сильно побледнела. Должно быть, поняла, что Рой пытается запугать ее.
Он молча наблюдал, как она листает страницы и пытается понять содержание стихов. Потом, не заглядывая в текст, подал ей реплику Ипполита.
Энни нахмурилась. Через десять секунд придется играть роль мачехи, совращающей пасынка.
Рой знал – это просто невозможно. Но видеть, как она проигрывает сражение, весьма поучительно как для ее собственного опыта, так и для его самолюбия.
Неожиданно глаза девушки стали пустыми. Она выглядела совсем больной. Рой даже испугался, что она вот-вот потеряет сознание от ужаса.
Но нет! Лицо ее постепенно приняло обычное выражение, одновременно искреннее и таинственное.
Девушка начала читать.
Пресыщенное сердце Роя едва не остановилось еще до того, как она дошла до третьей строки.
Энни с самого начала знала, что у нее единственный шанс произвести впечатление на Роя Дирена, последняя возможность открыть двери в будущее, которого она собиралась добиться, особенно потому, что мосты, связывающие ее с прошлым, были сожжены.
На ее теле все еще оставались метки – напоминание о том, что произошло в Калифорнии. Доктор заверил Энни, что шрамы на груди со временем исчезнут, а спина обретет прежнюю гибкость. Ключица срослась и уже не болела.
Она покинула Лос-Анджелес, не объяснив Бет Холланд, почему оказалась в больнице. Возвратившись в Нью-Йорк, Энни сообщила Рене Гринбаум, что пробы в «Интернэшнл Пикчерз» оказались неудачными. И поскольку на лице, руках и ногах не осталось следов, она смогла вернуться к показу моделей, правда, демонстрировать нижнее белье и купальные костюмы она уже не могла.
И почти сразу Энни начала приводить в действие план, потребовавший сократить работу до минимума. Она ушла из Нью-Йоркского университета, где училась на четвертом курсе вечернего факультета, выпускающего театральных художников и дизайнеров.