– Ступайте ко всем чертям!
Стук в дверь не прекратился, напротив, усилился.
– Дайте покоя хоть ночью! – Макфейн с трудом ворочал языком. – Кому там неймется? Нельзя, что ли, дождаться утра?
Тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появился Роб.
– Гэвин уже принес мне еду. – Малькольм указал на поднос, хотя ни к чему не прикоснулся.
Осушив чашу с вином, он откинулся на подушки, подоткнутые под изнывающую от боли спину. Внезапно его взгляд упал на кувшин в руках у мальчишки.
– Это что, вино?
– Вода. – Роб поставил свой поднос рядом с первым. С укором оглядев три опорожненных кувшина, он заметил: – По-моему, вина тебе на сегодня достаточно.
– Это я сам решу, – отрезал Малькольм. – Когда пожалеешь меня в следующий раз, принеси вина. А без него не появляйся, понятно?
– Мне совсем не жаль тебя, Макфейн. Малькольм видел, как напряжено перепачканное лицо мальчишки. Отважные серые глаза Роба взирали на него без всякого сострадания, однако воин подозревал, что это только поза, мальчишка же всем сердцем жалеет его. Впрочем, через минуту-другую Малькольм решил, что молокососу и в самом деле плевать на его мучения. Поняв, что Роб презирает его, Малькольм закрыл глаза.
– Не надо было тащить меня сюда. – Он заворочался на кровати. – Увидел, во что я превратился, – и шел бы своей дорогой.
– Я так и сделал, Макфейн. Ты сам нас догнал. Малькольм нахмурился, пытаясь припомнить недавние события.
– Я вас догнал?
– Вообще-то это Гэвин забеспокоился, как бы с нами чего не случилось, а ты увязался за ним.
Малькольм задумался. В его отяжелевшей голове вспыхивали обрывки воспоминаний, но он никак не мог связать их в одно целое.
– Правильно, я догнал вас, чтобы помочь Гэвину. – Малькольм опять закрыл глаза, радуясь, что тема исчерпана, однако чуть погодя опять наморщил лоб и приподнял веки. – А ты меня уговорил ехать сюда, убедив, что все это не важно… – Он с отвращением оглядел свое изуродованное тело. – На самом деле это очень даже важно. Стоит им на меня взглянуть – и они сразу видят, что я никуда не гожусь, и испытывают ко мне только жалость.
Малькольм так рассвирепел, что запустил пустой чашей в стену, но чаша, отскочив от стены, упала на пол. Это еще более уязвило его.
– Оставили бы вы все меня в покое! – с горечью воскликнул он.
– Вот как ведет себя могучий Черный Волк, когда жизнь бросает ему вызов! – презрительно проговорил Роб. – Скажи на милость, Макфейн, ты всегда отступаешь, столкнувшись с неодолимым препятствием? И откуда у тебя такая блестящая репутация? Может, все до одного легендарные подвиги не стоили Черному Волку никакого труда?