Но в более сложном человеческом обществе, где инстинкты часто уступают место сознательным желаниям, женщинам порой не оставляли даже минимально необходимой степени свободы, и тогда им приходилось искать суррогатную замену. То есть требовать права законной измены мужу если не в любое время, то хотя бы в определенные дни, которые превратились в оргиастические праздники. Или требовать права насиловать любого мужчину, который имел неосторожность попасться женщинам навстречу во время обряда, к участию в котором мужчины не допускаются. Или утешаться лесбийской любовью (интересная деталь — среди мужчин гомосексуален и бисексуален лишь незначительнй процент, тогда как среди женщин почти любая в принципе может получать удовольствие от лесбийской любви).
Если плебеи раннего Рима могли отстоять свои права, удалившись на священную гору, несмотря на то, что патриции стояли выше них на иерархической лестнице — то почему первобытные женщины не могли устраивать нечто вроде этого.
Если же право на подобную замену свободы женщинам не удавалось отстоять, то они могли уйти из племени совсем, чтобы отстаивать это право с оружием в руках, превращаясь в амазонок. Причем происходило это по тем же самым законам, что и обычный уход части людей из племени с последующим созданием новой общины, о чем будет более подробно рассказано ниже.
Но все это отнюдь не противоречит основам патриархального строя, а является лишь следствием нарушения некоего равновесия прав и свобод мужчин и женщин — равновесия, которое составляет одну из глубинных первооснов человеческого бытия.
Если принять за аксиому, что общество предлюдей и первобытных людей оставалось патриархальным всегда — от рамапитеков до кроманьонцев — то пропадает необходимость приписывать первобытным людям сверхъестественную прозорливость, которая заставила их запретить близкородственные связи. Все гораздо проще.
У некоторых племен или групп, страдавших от недостатка собственных самок или даже от их отсутствия, вошло в систему похищать или захватывать только чужих самок. Это могло случиться еще в эпоху австралопитеков и закрепиться в эпоху Эректусов.
А дальше все просто. Группы, внутри которых допускалось близкородственное скрещивание, вырождались и в конце концов не выдержали конкуренции. А те племена, которые практиковали захват чужих самок, одержали победу в конкурентной борьбе. И Сапиенсам осталось только превратить настоящие боевые схватки во время похищения женщин в ритуальное действо, от которого произошло сватовство. И похоже, во многих обществах превращение это состоялось очень поздно. Еще незадолго до крещения Руси древляне с боем умыкали девиц у воды, а несколькими веками раньше римляне точно так же похищали сабинянок.