Через секунду Джордж появился в дверях и недовольно оглядел каморку.
– Чего это ты делаешь у Горбуна? Тебе нельзя здесь быть.
Горбун кивнул.
– Я им говорил, но они все одно вошли.
– Так почему же ты их не выгнал?
– Я не супротив, – сказал Горбун. – Ленни такой славный.
Огрызок вдруг встрепенулся.
– Слышь, Джордж! Я уже все обдумал! И даже подсчитал, сколько мы можем заработать на кроликах.
Джордж сердито поглядел на него.
– Я, кажется, предупреждал вас обоих, чтоб вы никому ни слова.
Старик сразу же оробел.
– Мы и не говорили ни слова никому, кроме Горбуна.
– Ну ладно, пошли отсюда, – сказал Джордж. – Господи, на минуту и то нельзя отлучиться.
Огрызок с Ленни встали и пошли к двери.
Горбун окликнул старика:
– Огрызок!
– Ну, чего тебе?
– Помнишь, что я говорил насчет огорода и всякой работы?
– Да, – сказал Огрызок. – Конечно, помню.
– Так вот, забудь, – сказал Горбун. – Я пошутил. Я не хочу на ваше ранчо.
– Ладно, дело твое. Спокойной ночи.
Джордж, Ленни и Огрызок вышли. Когда они проходили через конюшню, лошади зафыркали, зазвенели уздечками.
Некоторое время Горбун сидел на койке и глядел им вслед, потом потянулся за склянкой с мазью. Он задрал рубашку на спине, налил на ладонь немного мази и начал медленно тереть спину.
* * *
Угол огромной конюшни был почти до потолка завален свежим сеном, тут же стояли вилы с четырьмя зубьями. Сено высилось горой, полого спускавшейся к другому углу, и здесь было свободное, не доверху заваленное место. Вдоль стен тянулись стойла, и между перегородками виднелись лошадиные морды.
Воскресенье. Лошади отдыхали. Они тыкались мордами в кормушки, били копытами в деревянные перегородки и звенели уздечками. Солнце проглядывало сквозь щели в стене и яркими полосами ложилось на сено. В послеполуденной жаре лениво жужжали мухи.
Снаружи раздавался звон подковы о железную стойку и одобрительные или насмешливые крики игроков. А в конюшне тихо, душно и жужжали мухи.
Ленни сидел подле ящика со щенками в углу конюшни, у сеновала. Сидел на сене и разглядывал мертвого щенка. Разглядывал долго, потом протянул огромную ручищу, погладил его от головы до хвостика и тихо спросил:
– Отчего ты издох? Ты ж не такой маленький, как мышь. И я не очень сильно тебя гладил. – Он приподнял голову щенка, поглядел на его мордочку и сказал: – Вот узнает Джордж, что ты сдох, и не позволит мне кормить кроликов.
Он вырыл ямку, положил туда щенка и прикрыл его сеном, но продолжал, не отрываясь, смотреть на холмик. Он сказал:
– Но я не натворил ничего такого, чтоб бежать и прятаться в кустах. Нет. Это еще ничего. Скажу Джорджу, что щенок сам издох.