– Я взял бы ее на руки, – сказал он тихо, крепче прижимая к себе Дру, словно показывал, как бы он это сделал.
– А потом? – спросила она, наслаждаясь ощущением его силы.
– Потом я отнес бы ее к ее маме.
От неожиданности Дру не сдержалась и придушенно всхлипнула. Пока она пыталась овладеть собой, Уит продолжал:
– А когда ты в первый раз взяла бы на руки нашу малышку, я бы сел рядом с тобой и обнял бы тебя. Вот так, – он чуть повернулся, чтобы продемонстрировать это. – И снова и снова благодарил бы тебя за самый драгоценный дар, который может женщина дать мужчине.
– За ребенка? – еле выговорила она.
– Дети – это дар Божий, – тихо сказал он. – А ты подарила мне свою любовь.
При этих словах слезы хлынули у нее из глаз. Она прижималась к Уиту, и слезы капали на его плечо.
– Я… я никогда тебе этого не говорила, – шепнула она ему на ухо.
– И не надо было, – ответил он. – Я и так знал.
– Откуда?
– Твои глаза говорили это, когда ты смотрела на меня. Твои губы говорили это, когда ты улыбалась мне. – Его голос хрипло прозвучал в полутьме. – Твое тело говорило это, когда ты отдавалась мне.
Господи помилуй, он прав, как он прав! Что же ее тело говорит ему сейчас, пока она упивается его близостью, его теплом?
– Ты не стала бы спать с мужчиной, которого не любишь. Я знаю, что был у тебя первым, – пробормотал он. – За эти годы я часто думал, был ли единственным…
Она прижала палец к его губам, заставляя замолчать. Глядя ему прямо в глаза, она кивнула. Какой смысл утаивать от него то, что она, может быть, уже каким-то образом открыла ему?
Он поцеловал ее палец, взял ее руку в свою.
– Я рад, что наш ребенок был зачат в любви.
Он почти сказал ей, что тоже любил ее тогда, и Дру показалось, будто ей сделали бесценный подарок.
– Если бы ты только знал, сколько раз я думала о том же, – проговорила Дру. В самые трудные минуты эта мысль поддерживала ее.
– Ты знаешь, когда это случилось?
– Да.
– В ту последнюю ночь, верно?
– Да.
А он после этого уехал! Если бы он знал тогда то, что знает теперь…
Он посмотрел в ее зеленые глаза, смягчившиеся от воспоминаний.
– Что ты почувствовала в первый момент? – спросил он, перебирая ее пальцы.
Она закусила губу.
– Страх, – сказала она. И тут же поправилась: – Нет. Ужас. – Слабая улыбка тронула ее губы. – Но и восторг.
Он зацепился за слово «страх».
– Бабушка очень круто с тобой обошлась?
– Я не успела ей рассказать: она умерла. Отчасти поэтому мне было так страшно. Она, конечно, пришла бы в ярость, но без нее я осталась совсем одна.
– В городе были разговоры?
– Наверняка. – Она пожала плечами. – Но я ни с кем особенно не общалась. Я работала и заканчивала колледж, все мои школьные друзья по большей части разъехались. Джули тоже уехала.