– Не смеюсь я, Мишаня, не смеюсь, просто подумала: был бы у меня в свое время такой защитник, как ты у Людмилы, может, и обернулось бы все иначе. Не смеюсь я – завидую. А объяснить нетрудно. Почему близким родственникам жениться нельзя – знаешь?
– Уроды рождаться будут.
– Да не дуйся ты, не смеюсь я над тобой! Ишь какой, слова ему поперек не скажи. А еще про Людмилу говоришь – злая, на родного деда-то кто с ножом кидался? Два сапога – пара.
– Я и не дуюсь. Родственникам и правда жениться нельзя из-за детей.
– А кто следит за этим?
– В церкви записи есть!
– А раньше, когда церквей не было?
– Да не тяни, баба Нинея, я уже забыл, с чего мы начали.
– Вот-вот, так и родство забывают, за много лет.
– Ну и кто же помнит?
– Женщины, Мишаня, женщины, каждая – свой круг родства, а все вместе – все обо всех.
– И при чем же здесь Юлька?
– А при том! Нет никаких злодеев, которых найти и убить можно, лекарки сами счет родства ведут, сами связи выбирают. Каждая сама знает, кого от кого родила, а все вместе – все про всех. Настена знает, какая пара Людмиле нужна, чтобы ее способности еще усилить, спросит у знакомых лекарок, где такой мужчина есть. Если они не знают, то спросят у других. Рано или поздно найдут. Ну что, пойдешь воевать против всех лекарок сразу?
– Что ж делать-то?
– С Настеной – ничего, только убить. Но и это не поможет, потому что Людмила сама хочет, чтобы в ее потомстве лекарские способности усилились. Сам же говоришь, что ее ничего, кроме дела, не радует.
– Они что, не понимают, чем это все кончиться может? Они же лекарки!
– Понимают. Но они – лекарки. Надеются справиться. Это же их дело – лечить.
– И никакого средства нет?
– Есть, только рано еще им пользоваться, подождать надо, хотя бы годика два или три.
– Баба Нинея!
– И не проси, не скажу. Но когда пора будет, все узнаешь. Обещаю. Не проси, мое слово твердое! Или сомневаешься?
– Нет, не сомневаюсь.
– Вот и ладно. Про деда ты узнал, про Настену тоже, про кого еще хотел?
– Про отца Михаила.
– Ну с попом твоим ничего сложного нет. Он тебя просто любит.
– И все?
– Думаешь – мало? Он вообще детей любит, а своих нет, нельзя монаху. Ты же ему особенно по душе пришелся. Вот и все. И ничего он от тебя не хочет, просто повезло тебе: хороший человек на жизненном пути встретился.
– Хороший человек? Ты же его чуть не убила! И вообще христиан… как бы это сказать?..
– Никак не говори. Хорошие люди тоже зло творят, если считают, что поступают правильно.