– Кхе! Михайла, гляди: Петр и Павел, считай, с апостолами сидим!
Все сдержанно посмеялись, и хозяин принялся потчевать гостей. Стал он еще приветливее, и Мишка понял, что правильно истолковал случайно подсмотренную во дворе пантомиму. Никифоров приказчик что-то шептал хозяину, многозначительно кивая на пятеро нагруженных с верхом саней, пригнанных в Туров ратнинскими родичами. Видимо, пока они парились в бане, ушлый мужичок успел поинтересоваться содержимым коробов, и увиденное произвело на него самое благоприятное впечатление. Улучив момент, Мишка шепнул деду:
– В санях копались. Довольны.
Дед в ответ лишь коротко кивнул.
Женщин за столом, естественно, не было. Мать принимала на женской половине дома жена Никифора Ксения, которая произвела на Мишку какое-то жалостное впечатление. Была она импозантному Никифору, как говорится, не пара. Бледная, молчаливая, чуть ли не шепотом поздоровавшаяся и при первой же возможности поспешившая скрыться с глаз. Может быть, дело было в том, что Ксения дохаживала последний срок беременности, а может, от природы была «серой мышкой»… Впрочем, и Никифор отнесся к жене как-то небрежно – представляя гостям, назвал «Ксюхой», а цепляющаяся за материн подол девочка годиков четырех-пяти и вообще осталась бы безымянной, если бы Мишкина мать сама не спросила, как ту зовут. Похоже, семейной идиллией тут и не пахло.
Застольный разговор бестолково крутился вокруг разных событий: летней эпидемии, дорожных тягот, Мишкиных подвигов во время нападения волков («апостолы» разинули рты, Никифор глянул на племянника даже с некоторым уважением), последних столичных новостей. Главной новостью конечно же было постановление князем туровским Вячеслава Владимировича – третьего сына Владимира Мономаха. Мишка с изумлением узнал, что никакого Турово-Пинского княжества, собственно, и нет. Оказывается, более тридцати лет назад, перебираясь на великое киевское княжение, Святополк II Изяславович[2] не оставил на туровском столе преемника, а сохранил Туров за собой – в области великого княжения. Правда, князь в Турове был – Брячислав Святополчич, но был он молод и не княжил, а «сидел на кормлении», так же как и еще один сын Святополка – Изяслав – «сидел на кормлении» в Пинске. После смерти великого князя все так и осталось. Правда, сын Святополка II Ярослав Святополчич, став князем волынским, претендовал на Туров и Пинск как на наследство отца, но ничего не добился. Теперь же Брячислава отправили к брату в Пинск, а в Турове полноправным князем сел Вячеслав Владимирович Мономашич.