Я-а-а-а!.. я-а-а-ах…
Говори! Говори, знал ли ты, чем занимался твой отец недавно!
Я-а-а-а… сними… сними боль… а-а-а-ах… убери…
Я уберу боль тогда, когда ты скажешь мне правду!
Он подкатился к ней, к ее ногам, ухватился за ее голые щиколотки, вцепился в них больно, крепко, как птица когтями. Она ударила его пяткой в лицо. Он откинулся назад и, падая, ударился затылком о пол.
Я… догадывался… я знаю… но не все… я… я тебе все расскажу!.. Умоляю… убери… убери смерть…
Она протянула над корчащимся телом руки. Усмешка изогнула ее губы.
Тебе сейчас станет лучше. Видишь, тебе все лучше. Тебе уже совсем хорошо. Ты уже можешь говорить. Ты уже говоришь. Ты уже говоришь мне!
Я… видел… как отец… приносил откуда-то драгоценности… женские кольца, браслеты… кулоны… всякие побрякушки… и прятал их в ящик стола… и еще — в сейф… в сейф в стене… Я думал… он покупает это по дешевке… у восточных торговцев… у египетских, у каирских дешевых ювелиров… а потом… потом я понял…
Снова молчание. Она пнула его босой ногой.
Говори!
Я понял… что это не от каирских ювелиров… Что он не покупает это у перекупщиков… или в ювелирном салоне на Новом Арбате… или в галерее «Schatz'i»… Что это ему достается иным способом…
«Знает. Знает, собака!»
Каким? Говори!
Тишина. Витас придет поздно, под утро. Он сказал ей: сегодня работаю в храме всю ночь, прописываю фигуры центральной фрески. Она может работать с Елагиным всю ночь, до рассвета. Она должна знать правду. Тогда она спасет Цэцэг. Спасет этого старого дурака, его отца. А себя? И себя, разумеется. О себе она не забудет.
Говори! А не то…
Не надо! Не надо! Я скажу! Я…
Что ты знаешь?!
Отец… однажды напился пьяным… и обмолвился… проболтался… Он сказал, что это драгоценности убитых женщин… что он их будет хранить как память… И еще… что благодаря этим убитым… этим убитым женщинам, да!.. будут спасены жизни, много жизней, да, да… других людей… Что эти женщины… убитые… дадут жизнь другим, обреченным… и те, кто приговорен… заплатят за это очень, очень большие деньги…
Он так сказал?! Георгий так сказал?!
Да…
Когда он говорил тебе все это, он был сильно пьян? Говори!
Да… Он тогда был сильно пьян… Еле шевелил языком… Но я все, все запомнил… что он болтал…
Где он тебе рассказывал это?!
На даче… На нашей старой даче… На его старой даче… Я еще тогда не выстроил дворец в Архангельском… еще не перещеголял князей Юсуповых… Мы сидели у камина, пили водку, много водки… три бутылки «Алтайской»… отличная водка… и он плел мне все это…
Ты веришь тому, что отец болтал тебе по пьяни?!
Нет…
Не ври мне! Тебе будет хуже!