Нас уничтожат! Нас всех перебьют, как котят!
Нет, нас не уничтожат. Мы — сила. Ты слышал, что сказал Хайдер?! Мы — сила!
Сила, сила… Хирург тоже играл мускулами! А конец один! Нас перестреляют, как зайцев по осени!
Нас загонят…
Нас не догонят! Мы бегаем быстро! А если догонят — будем биться, как той ночью! До последнего! Железными цепями! Кастетами! Давать в зубы! Давать ботинком под дых! И пусть стреляют нам в лицо — мы сдохнем за нашу правду!
А какая она, наша правда?
Слишком тихий голос.
Скин, сидящий на корточках в углу и курящий сигарету, сказал это слишком тихо, но все услышали. И бросили говорить, кричать и материться.
И уставились на того, кто это спросил.
И бритый худенький парнишка, досмолив окурок, бросив на пол и затоптав его, встал с корточек — и выпрямился, и хотел что-то еще сказать. И сжался под сотней взглядов, расстрелявших его.
* * *
— Больного Архипа Косова ко мне!
Сейчас, Ангелина Андреевна, будет сделано. — Санитар Дубина ощерился, подмигнул. — Доставлю в лучшем виде.
Она отвернулась к окну. Плафон под потолком мигнул. Дубина ретировался. Она внезапно похолодела. Чутье. У нее всегда было очень хорошее, как у рыси или лисы, чутье.
Поэтому, когда Дубина, с растерянной мордой, снова ввалился к ней в кабинет, она не удивилась тому, что он выдавил из себя, как пасту из тюбика.
Санитар Дубина, мыча, заливаясь густой краской, покрываясь потом, прогудел:
Это… Ангелина Андреевна… больного Косова… Нет на месте… И вообще… это… нигде нет…
Она вскинула глаза на санитара.
Как это нигде? В коридоре? В туалете? В подсобках? В ординаторских? Под лестницами? У старшей сестры? В процедурной?
Нигде. Нет как нет, Ангелина Андреевна. Все обшарили.
Так, хорошенькое дельце. Ну правильно, она же дней десять не показывалась к нему в палату. Похоже, ее бурный романчик с гололобым мальчиком закончился, финила ля комедиа, занавес падает, господа. И, пожалуй, их разрыв она опишет в очередном бульварном романе. Она слишком увлеклась в эти дни своим Вождем. И любовью с ним. И еще кое-кем. Она увлеклась своими делами. Она никогда не забывала про дела. Слава Богу, не было звонков от клиентов, от страдающих разнообразными неврозами богатеев Москвы. Ну-у… если считать, что Георгий Елагин — тоже ее пациент, то тогда такой звонок был… И встреча — была…
Вы все тщательно обыскали?
Ее голос был сух и жесток.
Все, Ангелина Андреевна. — Дубина резко, нервно сглотнул. — Испарился.
Точнее выражаясь, сбежал.
Дубина застыл, вытянувшись во фрунт. Ангелина подошла к нему. Он втянул голову в плечи. Ему показалось — она сейчас даст ему пощечину.