Я в мирных родился Полночи снегах;
Но рано отбросил успехи ловитвы,
Лук звонкий, и лыжи, и в грозные битвы
Вас, други, с собою умчал на судах;
Но тщетно за славой летали далёко
От милой отчизны, по диким морям;
Но тщетно мы бились мечами жестоко:
И море и суша покорствуют нам, –
А дева русская Гаральда презирает…
[1]Ох уж эта дева русская! Все из-за нее, из-за ее зеленых глаз и золотых кос! Такого дивного, обворожительного цвета Гаральд не видел нигде и никогда. Сестра Елизаветы, Анна, была просто рыжей – как белка, как лиса, другая сестра, Анастасия, имела волосы соломенного цвета, но когда Гаральд видел косы Елизаветы или, как он называл ее на норвежский лад, Эл-лисаф, ему казалось, что он стоит в некоей тайной сокровищнице и перебирает несметные богатства. Косы – злато, очи – смарагды, уста – лалы, кожа – мрамор, а румянец щек мог бы поспорить с утренней зарей…
Гаральд нахмурился. Заря – это нечто иное, как истинный скальд, он ощущал неточность сравнения. Ну какая заря может быть в сокровищнице?! А, вспомнил, с чем можно сравнить ланиты Эллисаф!
С тем редкостным багрянцем, который сияет на одеяниях византийских императоров! Эти одеяния стоят целое состояние!
Эти богатства Эллисаф, вместе взятые, ее тонкий стан, за который она была прозвана Шелковинкой, – вот что привело Гаральда сюда, в темницу, где в углу тихо шипит ядовитая – в этом можно не сомневаться! – змея. Киевский князь Ярослав ценил красоту своей дочери дорого, очень дорого. Само имя Гаральда, его воинские заслуги значили для него довольно много – чтобы взять викинга и его дружину к себе на службу, – но все же недостаточно, чтобы отдать за него дочь. А ведь он, Гаральд, сын Сигурда Сира, – не просто какой-нибудь ярл[2], а королевич! Его единоутробный брат Олаф Святой, король норвежский, в зиму 1027-ю от Рождества Христова был разбит датчанами и бежал за море, а в Норвегии воцарился Кнут I из Дании. Спустя три года Олаф попытался вернуть отеческий трон, однако сложил голову в битве при Стикластадире. Гаральд же был только ранен и успел скрыться в Швеции вместе с остатками войска Олафа. Но руки Кнута могли их там достать, да и что делать на чужбине без денег? Вздыхать о былой славе? Гаральд не мог долго сидеть на одном месте. Он знал, что рано или поздно вернет себе трон. Но, чтобы сделать это, надо было собрать дружину, вооружить ее, надо было заручиться поддержкой соседей – таких, например, могущественных конунгов, как русский Ярицлейв. Русские называли его Ярославом, а за ум и удачливость прозвали Мудрым