Учитель Игорь Константинович Астахов вошел в класс, поздоровался тихо, сказал:
– Вы познакомились, ребята? Я отменяю урок. Мы покажем Киму школу и поговорим.
Они вышли на школьный двор. Планировка его отличалась от той, к какой Ким привык за шесть лет. Справа мостик над быстрым ручьем, дальше учебно-расчетный центр. Слева вместо гимнастических снарядов покрытый невысокой травой луг, мальчики гоняли здесь мяч. Астахов привел класс к ручью, сел, поболтал пальцами в воде.
– А знаете, – неожиданно громко сказала Ольга, – Ким на любит работать, ему бы только учиться.
Ким весь вскинулся от такой несправедливости.
– Мы построили школьный мотодром, – сообщил он. – Наш класс – все шестеро – и двое ребят из соседнего.
– Мотодром? – загорелся маленький Сережа. – Здорово, дядя Игорь, верно?
– Что ж, – согласился Астахов. – Только я предлагаю не мотодром, а, скажем…
– Гравиплан, – выпалила Ольга, и все заулыбались, а Киму стало неловко – эта Ольга не понимала, что говорит. Серийный гравиплан собирают два месяца. Сердце мотора – вещество с анизотропным тяготением – выращивают на заводах годами. Астахов жестом успокоил ребят, начавших спорить о деталях конструкции.
– Ким, ты знаешь разницу между желанием и умением?
– Желания могут быть как угодно велики, – сказал Ким, – а умение конкретно.
– Примерно так. И по-моему, Ким, лучше не принижать желания до твоего умения, а наоборот. Я за мечту, Ким. Нужно уметь то, чего никто не умеет. Знать то, чего никто не знает. Увидеть то, чего до тебя никто не видел…
Ким опаздывал на урок. Подбегая к школе со стороны летнего бассейна, он увидел мелькнувшее в кустах золотистое платьице и перешел на шаг.
– Подержи, – требовательно сказала Ольга и протянула Киму две большие биты. Пошла рядом, посматривая на Кима, чему-то усмехаясь.
– Слушай, – сказал Ким, – а ты лично сделала какое-нибудь открытие?
– Вот еще, – вскинула взгляд Ольга. – Я лентяйка. Тебе понравился папа?
– Какой папа? – не понял Ким.
– Учитель.
– Он твой отец?
Ким был окончательно сбит с толку. Отец, который требует необъятных стремлений, и дочь, уверяющая, что она лентяйка…
– Сейчас принято, – рассказывал учитель Астахов, – делить историю космонавтики на два периода: планетный и звездный. Звездный ведет отсчет с момента, когда стартовал к Проксиме Центавра «Победитель», первый звездолет на кварковых двигателях.
Экспедиция ушла к звездам, когда Кедрин на Марсе еще не закончил расчетов. Только пять лет спустя он доказал, что скорость света можно увеличить во много раз. Опыт Кедрина повторили, и очень скоро со стапелей сошла «Аврора» – первый звездолет с фотоускорителями. «Аврора» ринулась вслед «Победителю». Где-то среди планет Проксимы корабли встретились. Командиру «Победителя» Голованову и его экипажу предложили перейти на «Аврору». Голованов отказался, и звездолеты разошлись.