– Не было бы нужды сжимать вас так крепко, если бы вы держались свободнее. Дайте своему телу свободу, которой оно жаждет. Это не так трудно, как вы себе представляете. Притворитесь, что танцуете на королевском балу. Только это смертельно опасный танец, леди Анна, и он должен спасти вам жизнь.
Джон прищелкнул языком.
– Меня печалит то, что самая низкородная из женщин на этой лужайке лучше справляется с этим галантным искусством, чем вы, с рождения знакомая с ним.
Этот притворно участливый тон приобрел характер наигранного недоверия.
Неужели простолюдины отличаются от благородных меньше, чем это себе представляют в Уайтхолле?
Анна заерзала в его железных объятиях.
– Это предательская мысль, сэр, если не святотатственная. Вам незачем поучать меня. Я знаю обязанности, возлагаемые на меня моим происхождением.
– Мне приятно вас учить всему, леди Анна, хотя у меня есть ученицы получше.
Он заставил ее поднять руку.
– Защищайтесь! А теперь нападайте!
Под его нажимом она вытянула руку перед собой во всю длину. Их руки оказались параллельны друг другу.
Она ощутила своей нежной рукой движение его мощных мускулов, и это прибавило ей сил.
– Левая нога должна быть совершенно прямой, – сказал Джон. Он наклонился и выпрямил ей ногу. Она была уверена, что нажим его сильных пальцев сквозь атласные бриджи оставит следы на ее икре. От напряжения ее сердце билось учащенно. Такие упражнения были ей незнакомы.
Наконец он отпустил ее, посмотрел ей в лицо и произвел выпад своей и ее шпагами одновременно.
– Из этой позиции, когда вы нападаете, следует вот так поднять лезвие шпаги, чтобы можно было отрубить голову. Но надо действовать очень быстро, потому что я буду парировать ваш удар – вот так. И надо стремительно отразить контратаку.
Ее шпага вылетела из руки и приземлилась на некотором расстоянии. Лезвие все еще вибрировало, вертикально стоя в траве.
– Ур-ра!
Это выкрикнули его люди.
В эту минуту Анна испытывала жгучее презрение к нему и ею чертовым упражнениям, изобретенным, как она была уверена, только для того, чтобы ее унизить перед этим сбродом.
Его шпага выплясывала вокруг ее горла.
– Вы в моей власти, миледи. Мне решать, помиловать ли вас.
Она стояла совершенно спокойно и ничуть не была испугана.
– В таком случае пронзите меня шпагой, сэр. Если вы этого не сделаете, то пусть даже мне придется практиковаться в этом искусстве с утра до вечера, предупреждаю вас, что в следующий раз я добьюсь лучшего и своего не упущу.
Он с трудом погасил блеск удовлетворения во взгляде, поднимая и возвращая ей ее оружие.