Когда заканчивается «Целомудренная блудница» и начинается «Нежность гадюки»?
– В пол-восьмого, – надулась Анна Васильевна.
– И примерно в это время, плюс-минус пять минут ко мне в
дом заходили гражданки Белокурова и Федорчук?
– Может, заходили, а может, и нет. Сумерки были.
– Анна Васильевна. Давайте договоримся. После того, как я расследую это дело, я приду к вам вы расскажете мне эту историю, – взял себя в руки Комаров. – Мне очень важно знать, что случилось с той девчонкой, но сейчас еще важнее доказать виновность и покарать убийцу.
– Ладно уж, – смягчилась женщина. – Были. Именно в полвосьмого были. Рабочий день уж закончился, вот я и не насторожилась, думала, ты дома. А то непременно шуганула бы бесстыдниц. Зашли, побыли ровно до второй рекламной паузы – семнадцать минут – и ушли.
– Так. Значит, опять, черт старый, дверь открытой оставил, – пробормотал Комаров.
– Чего? – подозрительно переспросила Анна Васильевна.
– Да так, ничего, – опомнился Комаров, – я о своем.
* * *
– У-у-у, змеища, – раздалось с печи, как только за хозяйкой закрылась дверь, – выдала девчонок с головой. Вот доберусь я до нее.
* * *
Елены Федорчук дома не было. На ферму она тоже не явилась. Коровы ее стояли недоенные и орали, недовольные распертым от молока выменем и преступным невниманием к ним со стороны прислуги на двух ногах в синих халатах. В унисон коровам орала бригадир Ленкиной бригады, которую никто не предупредил о невыходе на работу доярки и которой теперь приходилось в спешном порядке искать ей замену.
Пришлось идти к Калерии. Комаров сам не признавался себе, что он побаивается эту мягкую на вид и непреклонную в своих убеждениях девушку. Именно поэтому он и пошел сначала к Елене, а не к Калерии. Как ни язвительна и остра на язычок была Ленка, она все-таки проявляла какой-то минимум уважения к представителю власти и не применяла в общении с ним грубую физическую силу. Не то, что Калерия.
Калерия, к сожалению, оказалась на рабочем месте. Она не стала запираться и сразу созналась в несанкционированном посещении дома участкового. Не стала скрывать она и причину посещения.
– Хотели стащить у тебя какие-нибудь улики, – просто объяснила она, – да с замком я не справилась. Хорошо раньше делали! На совесть. Так что все зря. В пластилине только все измазались. Там недоумок какой-то замок пластилином натер, дети, наверное, шалили.
Пропустив мимо ушей шпильку, Костя взревел:
– Да как же ваша дурья башка не понимает, что за это – чистая, стопроцентная тюрьма!
– За пластилин? – пронзила его синим взглядом Калерия.