– Что это? – недоумевающе поднял глаза Костя на Ведерко.
– Дальше, дальше читай, – отмахнулся тот, терзая охотничьим ножом густо сдобренный солью и красным перцем шматок.
"Да когда он только яйца воровал прямо тепленькие, из под кур, мы еще молчали. Когда все яблони еще зелеными обтряс мрачной ночью – порыдали, но перенесли. Когда средь бела дня на пастбище прямо коров наших доил – голодали, но терпели. Но зачем он прямо у живых поросят повадился ноги на холодец по ночам рубить? Им же больно! Живые же! Залепит им челюсти скотчем, чтобы не визжали, сердешные, и топором, топором… Гляди, так и до людоедства дойдет! А потом еще и хвастает, что как немчура какой по вечерам пиво со свиными ножками трескает. Пиво, кстати, возле сельпо у детей и женщин отбирает в неограниченном количестве.
А еще беда на нас с его появлением такая нашла: не осталось, практически, во всем совхозе имени Но-Пасарана ни одной неиспорченной девицы. В первую неделю девок всех перепортил, а потом и за баб принялся. Сначала – особо смазливых, потом тех, кто лицом и фигурой попроще. Старухи уже плачут, говорят, помереть бы успеть, пока до них очередь не дошла. Присылает повестки, закрывает в комнате и прям так начинает стриптизом соблазнять – видите, и до нас эта срамота дошла. А кто не соблазняется – наганом в лоб и сильствует. А чтобы не болтали – грозит язык отрезать и Мальвинке, людоедке местной, на завтрак сготовить. Или себе в холодец из ножек поросят увечных бросить. Видите, я предупреждала насчет людоедства.
И ведь что самое страшное – так это последствия! Уже шестнадцать девок и баб понесли от него, другие тоже под вопросом. Нарожается полный Но-Пасаран байстрюков от участкового, переженятся потом все – это же что будет? Экологическая всемирная катастрофа. Тем более, что он ни рожей, ни кожей не вышел.
Спасите мир! Переведите его в соседний район! А если не переведете, я и на вас управу найду.
Образованная и интеллигентная, простая и мужественная, анонимная но-пасаранка".
Костя сел.
– Почему это ни рожей ни кожей? – только и смог обиженно протянуть он.
– Что делать будешь? – поочередно облизнул пальцы Ведерко. – Как перед поросятами-инвалидами реабилитируешься? Да и детей неплохо признать было бы. Твои все-таки, сиротки. Кровиночки.
– Да это… Это… Клевета, вот что это, – нашел наконец четкое определение анонимке Комаров, – и про яйца, и про коров, и про но-пасаранок. Вранье! Вы-то мне верите?
– Попробуй сало, – вместо ответа предложил ему Ведерко, прекрасно на нервы действует!
– Давайте, – совсем сник Костя.