– Да что ж ты говоришь-то, когда это я пачками принимала, не греши против истины, Федька!
– С тобой сам грешником станешь, – махнул рукой Федор, – дала бы поесть что-нибудь, устал я.
Спустя время Лена пошла в отделение, как и требовала того повестка. Только пошла она туда одна, а не с мужем. Федор в это время пробирался задами к лесу, неся в двух пакетах все необходимое.
* * *
Комаров не поверил ни единому слову Елены. Мало того, что эта женщина, из-за которой, судя по всему, пропали двое вполне приличных мужчин, откровенно врала, так она еще и бросала на Костю призывные взгляды, пытаясь с помощью своих чар изменить ход следствия.
– Где был ваш муж в ночь преступления? – спрашивал у нее Костя.
– А под боком сопел, – без зазрения совести отвечала Ленка.
– Кто может подтвердить, что он всю ночь не отлучался из дома?
– Да никто. У нас, у деревенских, не принято, чтобы над супружеской постелью кто-то третий свечку держал. А у вас, городских, принято? – преувеличенно испуганно округляла глаза Ленка.
– Где Федор находится в данный момент?
– А кто его знает. Я мужу полную свободу даю. Пришел из рейса – отдыхает. А где и как – не мое дело.
– Какие отношения связывали вас лично с убитым Куроедовым Сергеем?
– Чисто товарищеские, – таращилась женщина, – честно пионерское, вот те истинный крест.
– Существовала ли причина для конфликта между вашим мужем и Куроедовым?
– Существовала, – уверенно мотнула головой Елена, – в прошлом году на Пасху мой яйцо ему сырое подарил, Серега думал, что вареное, об лоб и разбил. Вот смеху было!
– Гражданка Федорчук! – вспылил наконец Комаров, – если вы не прекратите издеваться над следствием, я буду вынужден посадить вас в камеру предварительного заключения!
– А с превеликим удовольствием, – жестом, подсмотренным на телеэкране, Елена протянула Косте руки. – Заковывай, гражданин начальник. В твоем плену – хоть всю жизнь!
Елену Федорчук пришлось отпустить. Федор, судя по всему, исчез. Скоро должны были иссякнуть и 72 часа пребывания в КПЗ Куркулева. Картина убийства, как капризный карточный домик, никак не хотела складываться в солидное крепкое здание. Оставалось рассчитывать только на помощь свидетелей и улик, найденных на месте преступления.
Свидетели не спешили объявляться, а вещественные доказательства, собранные на месте преступления, ни о чем не говорили. Синие рабочие куртки с некрасивыми черными пуговицами имелись в каждом без исключения дворе, как заметил Костя, на восьмидесяти процентах из них не хватало пуговиц, а ассортимент ботинок, носимый мужским населением Но-Пасарана, ограничивался двумя моделями.