Когда Огли отскочил, Роберт позвал Кларису, и она подбежала к нему. Она все еще не знала, зачем он все это делает, но ни о чем больше не спрашивала. И слава Богу, потому что Роберт не хотел ей рассказывать. Он не мог рисковать: а вдруг она откажется морочить голову человеку, которого считала героем. Завтра они подтянут гайки еще одним представлением, и, с помощью Кларисы и милостью Божьей, к тому времени – через два дня – Вальдемар уже будет на корабле в Эдинбургской гавани.
С помощью Кларисы и милостью Божьей.
Она стояла и смотрела на Роберта. Ее янтарные глаза пронизывали его насквозь. Она видела порой то, что он хотел бы скрыть.
– Могу я задать вам вопрос? – Ну вот, началось.
– Разумеется.
– Вы служили под командованием Огли. Что вы о нем думаете?
Хепберн приподнял брови. Этого вопроса он не ожидал.
– Почему вы спрашиваете?
– Он оказался не таким, каким я его себе представляла. Я полагала, что увижу человека неординарного, великого, помышляющего о великом. А он смотрел на меня с вожделением. В присутствии жены.
Хепберн медленно кивнул.
Этот наклон головы сообщил ей все, что ей хотелось узнать.
– Таким образом, он не тот герой, которому мы все поклоняемся.
– Поклоняйтесь ему, если хотите. – Обняв Кларису за талию, Хепберн привлек ее к себе, желая, чтобы она согрела его своим теплом. – Но любите меня.
Несмотря на то что она уже покорилась ему, что так и льнула к нему, Клариса все же спросила:
– Это для полковника Огли я разыгрываю представление? Не так ли?
Она попала в самую точку.
– Почему вы спросили?
– Потому что я подняла голову и увидела, кто смотрит на меня из окна.
Ошеломленный ее дерзостью, Роберт переспросил:
– Вы смотрели на него?
– Да, смотрела. Не переживайте так. – Клариса накрыла его щеку ладонью. – У меня есть зеркало. Я знаю, что мне удалось добиться портретного сходства. Я ведь его одурачила, верно?
Да. Судя по тому, как повел себя Огли, он действительно решил, что видел Кармен. Роберт кивнул, наслаждаясь ласковым теплом ее ладони, прикосновением ее большого пальца к губам.
– Вы обвели его вокруг пальца. Я знал, что у вас получится.
– Значит, игра начинается. – Высвободившись из его объятий, Клариса прошла в спальню и прикрыла за собой дверь.
Роберт окинул взглядом коттедж, он был свидетелем его страданий, нескончаемой муки, не покидавшей его, когда он вернулся с войны. Две комнаты дома тридцать лет назад отдавали гостям, съезжавшимся на праздники, которые устраивала его мать. Гостиная и спальня были просторными, богато убранными и красиво обставленными, хотя мебель несколько устарела. Роберту было комфортно жить тут в одиночестве, и сейчас, с прибытием полковника Огли, эта уединенность его жилища сыграла ему на руку.