НИКТО НЕ СВОБОДЕН ОТ ВИНЫ!.. А ты?
* * *
Александр Зверев и Андрей Обнорский сидели в Сашкином «кабинете» в агентстве и скучно пили водку. Без тостов. Закусывали засохшим сыром. Когда литровая бутылка «России» опустела, Обнорский встал и вышел. Вернулся через минуту с «маленькой» спирта. Оксана использовала его для профилактики ксерокса и принтера. Андрей с Сашкой использовали спирт по прямому назначению… Журналюги. Им — известное дело! — лишь бы нажраться.
В Сашкином закутке они и уснули.
* * *
Грачи кое-как привели Грека в себя с помощью нашатыря, холодной воды и пощечин. С ним работали в той самой квартире… которую они снимали. Его допрашивав в ванной, под звук включенного душа.
Грек был по жизни мужик волевой, крепкий. Никогда не кололся в ментуре. Но тут ситуация сложилась другая… Раскололся. Когда всерьез и умело берутся за дело люди знающие — расколешься. А куда ты денешься?
Грек все это отлично знал. Был деморализован в ноль, рассказал, что — да! — «сделали» Малевича. Что заказчица — баба. Богатая, тварь такая. Отвалила полета тонн баков. Что была у Танка мысля и ее… того… порешить. Зря, видать, не порешили, суку.
Потом он спросил: где Танк? где Мизинец? Грач-один поколебался немного и рассказал… Грач-один, как и Грек, тоже воевал в Афгане. Посочувствовал… рассказал. Грек, скользя наручниками по вертикальной стойке душа, опустился на дно ванны, заплакал.
Грач-один курил, смотрел на него сверху.
— Может, отпустишь? — спросил Грек. — Я на край света, в Таджикистан уеду… Как мышь молчать буду. Отпусти, брат.
— Отпущу, — сказал Грач-один, снял наручники и дал ему сигарету.
Грек схватил ее мокрыми руками. Грач-три дал ему прикурить. Когда Грек повернул голову к огоньку зажигалки, Грач-один выстрелил в висок Грека из ТТ. Пистолет был обмотан полотенцем, и звук выстрела прозвучал негромко.
Тэтэху покойного Мизинца вложили в руку мертвеца.
* * *
Рыжий выслушал доклад. Сказал:
— Вот как… любопытно. Ай да боевик закрутили. Впрочем, детали меня не интересуют.
Николай Николаевич промолчал, вышел из гостиной. Рыжий повернулся к помощнику:
— Ну, когда летим? Узнал, Гена?
— Как минимум еще четыре часа Москва будет закрыта — сплошные грозовые фронты.
— Ну и хрен с ним! Соедините-ка меня с Колькой Наумовым. Коли уж застряли тут, нужно с Колей-Ваней пообщаться.
Через двадцать секунд Рыжий уже разговаривал с Наумовым.
— Здравствуй, Иваныч, старый капер[20] балтийский, — весело сказал он в трубку.
— Э-э, да никак это сам Анатолий Борисович?
— Он и есть, — подтвердил Анатолий Борисович.
— Ну, наше-то каперство балтийское рядом с вашим столичным — сущая мелочь. Ты ж, говорят, уже всю Россию распродал?