Он толкнул ногой тяжелую входную дверь и вошел наконец внутрь. Большой холл был в полумраке, но он знал его так хорошо, что смог бы передвигаться по нему в нужном направлении даже если б был слепым. Поставив чемодан, он прошел прямо в большую кухню в задней части дома. Женщина, ставившая горшок на старинный очаг-плиту, подскочила от изумления.
– Синьор Пьерлуиджи! – воскликнула она. – Мы вас не ждали!
– Как поживаешь, Джульетта? – спросил он с улыбкой. – Прости, что напугал тебя.
– Все в порядке, синьор. Думаю, вы пойдете повидаться с синьорой Клаудией. Она тоже будет удивлена.
– Несомненно, – сказал он с усмешкой. – Ты знаешь, где она сейчас?
– В кабинете вашего отца, синьор. Она там занята каким-то делом уже в течение двух дней; она сказала, что ищет что-то.
– Да, – сказал он. – Наверняка.
Он прошел по холлу, через библиотеку, к кабинету своего отца. Клаудиа сидела за большим старомодным письменным столом-бюро с крышкой на роликах и смотрела на него в изумлении. Потом легкая усмешка изогнула кончики ее губ.
– Так, так, блудный сын приехал домой! – сказала она насмешливо. – И что ты тут делаешь, Пьерлуиджи? Я думала, что слышала, как ты сказал – никогда не вернусь сюда больше.
– А разве ты не говорила то же самое? Она покачала головой.
– Мои воспоминания, без сомнения, – менее болезненные или более симпатичные и привлекательные, чем твои, братец.
– Догадываюсь, зачем ты здесь, – сказал он холодно. – Я думал, что ты все-таки свяжешься со мной по поводу дела о наследстве Поппи Мэллори. Прежде чем уехать, я звонил тебе в Париж, но – никакого ответа. Я полетел сначала туда, думая, что встречусь с тобой. Конечно, когда я тебя там не обнаружил, я понял, что ты здесь, и тоже полетел сюда через Женеву.
– Неужели деньги Поппи Мэллори так много значат для тебя? – спросила она презрительно. – Для Пьерлуиджи Галли, миллионера, гения Уолл-стрит? Почему бы тебе просто не оставить мне все, Пьерлуиджи? Чем может тебе помочь миллион или около того, вынырнувший из прошлого? Тогда, как ты знаешь, для меня это все.
Расстегнув пальто, Пьерлуиджи снял его и аккуратно сложил. Он положил его на стул и сел напротив нее.
– Совершенно очевидно, что ты не представляешь себе того, о чем говоришь, – произнес он холодно. – Деньги Поппи – это не просто миллион или около того – это же сотни тысяч миллионов! Этого будет достаточно даже для тебя, Клаудиа, хотя, видит Бог, ты можешь спустить это быстрее, чем горячий нож пройдет сквозь масло. Похоже, в голове у тебя не прибавилось, хотя ты и стала старше.