– Глупости, – шептали юные барышни, рассматривая его в опере в маленькие бинокли. – Он по-прежнему выглядит великолепно. Человек, который находится на грани краха, не может иметь такой спокойный и беззаботный вид. Смотрите, как он улыбается!
– Никакой он не банкрот, – решительно заявляли гости, съехавшиеся на вечеринку, которую устроил Джэб по поводу дня рождения Поппи. Ей исполнилось шесть лет. Они с изумлением рассматривали огромные вазы, в которых стояли охапки превосходных роз и гвоздик. Многочисленные букеты других цветов, специально подобранных Джэбом в тон голубых глаз Поппи, были повсюду. Длинные столы были покрыты голубой узорчатой тканью, гирлянды из голубых лент и цветов спускались с потолка, и гора подарков, упакованных в блестящую голубую оберточную бумагу, ждала, когда к ней прикоснется именинница.
Поппи сидела во главе стола, одетая в красивое голубое дымковое платье, украшенное крошечными розами, которое Джэб выписал из Парижа. Потягивая шампанское, она с любопытством рассматривала фокусника, который был их дворецким, жонглера – их лакея, и развлекавших танцами гостей танцовщиц в коротких юбочках – их горничных. Она заметила хорошеньких девушек, целовавшихся с краснолицыми стариками; Поппи прикрывала уши руками всякий раз, как барышни взвизгивали от смеха. Она наблюдала, как весело скачет танцующая толпа гостей в такт разудалой музыке, и удивлялась жадности, с которой они поедали индейку, гребешки, раков и икру… И дорогое шампанское лилось рекой – в бокалы, на узорчатую скатерть, на пол и на роскошные платья дам.
В полночь принесли именинный торт Поппи на огромном серебряном блюде. Это был самый большой торт, какой только девочка когда-либо видела. Затем случилась забавная вещь – неожиданно он раскрылся, и с верхушки его соскочили две хорошенькие девицы, на которых не было ничего, кроме нитки голубых бус и черных чулок с кричащими красными подвязками. Они начали танцевать на столе – их груди колыхались, ноги высоко взлетали в воздух, а гости и Поппи смотрели на них во все глаза и смеялись.
Когда смех и музыка начали стихать, Джэб неожиданно призвал к молчанию.
– Тост за мою дочь, Поппи, в день ее шестилетия! – закричал он, ставя девочку на стол. – За папочкину дочку!
– За папочкину дочку! – закричали хором гости. А потом Джэб протянул ей маленькую коробочку. Когда Поппи открыла ее, внутри оказалось красивое голубое искрящееся ожерелье.
– Сапфиры и бриллианты, – громко провозгласил Джэб, застегивая эксцентричный подарок на маленькой шейке девочки. – Я подумал, что пришло время самой лучшей из дочек иметь свои драгоценности.