* * *
Питхор Иосепт нашел Птахотепа в плавнях, где тот бил острогой огромных сомов ради своего развлечения. Конечно, полковник выдал это за совершенно случайную встречу.
— Ого, ваши сомы, о Южные Уста Владыки, видимо, питаются моими утками.
— Дорогой родственник! Хвала Тоту, что он пересек наши пути. Я слыхал, вы весьма отличились перед Большим Домом, доставив в резиденцию Владыки колдовской ковчег израильтян.
— Мы, кстати, больше родственники, чем вам кажется, поскольку чати Иосеф был и вашим предком. Недаром же вы замазываете черной краской рыжину волос, столь не свойственную египтянам, однако имеющую прямое отношение к иври.
— Или ливийцам, или ахейцам, — несколько встрепенулся Птахотеп. — И вообще, у верных слуг Большого Дома различие кровей утрачено, в их жилах течет одна лишь светлая преданность…
— Тем не менее Сердце-Чати* подсказало мне, что я найду в вас соучастие, правогласный Птахотеп.
— Моя Ба говорит мне, что помощь, оказанная вам, станет зерном, брошенным в благодатную почву, — аккуратно высказался сановник.
— С вашей Ба трудно спорить. О, родич Птахи, я благодарю Семь Хатхор за то, что именно вы заведуете в Совете Большого Дома перепиской с фиванским храмом Амона.
— Какая сила вдохнула в вас такую проницательность? — попробовал выяснить ушлый Птахотеп.
— Переписка властителей — есть кровеносные жилы государства. Сама благодетельная Маат намекнула мне, что такой Столп Большого Дома, как вы, обязательно должен поддерживать Владыку в столь ответственном деле. Ведь от равновесия Большого Дома и Храма Амона зависит порядок в стране Кеме. Лиши вас Владыка этой работы, и вы вскорости исчахнете от желчи, переполнившей ваши благородные внутренности.
— Слова Сердца вашего, Питхор Иосепт, проникнуты мудростью Тота, — согласился Птахотеп.
— Я хотел узнать, не направлялось ли донесение из Большого Дома в Храм Амона о скорой перевозке трофейного ковчега в какое-либо известное или потайное место?
И тут Птахотеп запыхтел от внутреннего жара, несмотря на достаточно свежий ветер, задувающий с моря.
— Из ваших глаз, начальник полка Пта, выглядывает злой демон, — наконец произнес он.
— Вы происходите от Иосефа, поэтому и вам, и вашему Ка не должна быть безразлична судьба израильской святыни.
— Я — египтянин и Страж Южных Врат Большого Дома, — отчеканил напряженный Птахотеп.
— Да, и Столп Большого Дома. Но если вы не поможете мне, то Бог Израиля непременно поразит вас своим гневом. А я уж нагляделся на то, как в Храме Соломона он превращал людей в квашню, совершенно негодную для изготовления даже самых посредственных священных останков.