А неподалеку, за невзрачной стеной, двое нацистов проводили смотр своих сил. Шесть представителей национально-освободительного движения прослушали беглую политинформацию о том, чем немецкий расизм лучше англосаксонского, после чего получили конкретные указания.
Меж тем Индиана и его напарник, ничего такого не ведая, мирно прогуливались по базару. И доктор Джонс как бы невзначай произнес:
— Я ведь знаю, малыш, что это ты любезно уложил под мою подушку камень Шанкары. Чудной способ делать подарки.
Клопик, вертящий головой по сторонам, откликнулся только полминуты спустя.
— Вы что-то сказали, доктор Джонс?
— По правде говоря, ты был не слишком любезен в один из индийских эпизодов нашей совместной борьбы. Помнишь, в подземелье Дхангархи, когда мне нужно было затормозить вагонетку собственным башмаком, я дал тебе подержать сумку с Шива-лингами. И ты, мистер Лопсанг, спер один камень.
— Чего-то у меня живот стал побаливать, — Клопик попробовал переключиться на другую тему, но потом вынужден был согласиться: — Ну, взял я один камушек. Всего один из целых трех.
— Сколько раз я тебе объяснял, что «взять» можно только ничье имущество, например, череп из старинной могилы. А камень принадлежал жителям одной из окрестных деревень. Крестьяне молились на него.
— И я на него молился, доктор Джонс. В Стамбуле эту самую Шива-лингу в водосточную трубу сразу спрятал. Поэтому он к немцам не попал. Я, когда из немецкой резидентуры бежал, все пятки исцарапал. Потом камешек из тайника достал, к царапинам машинально приложил, через часика три гляжу — они у меня ровненько затянулись. А у бедуинов как он меня выручал! Ночью жрать хотелось по-черному, но только положу камень на живот — и сытость приходит.
— Чудодейственный, стало быть, камень, — подытожил доктор Джонс.
— Ага, поэтому я вам его под подушку и сунул, чтобы вы поменьше бредили.
— Только не говори сейчас, что свистнул его в Индии, чтобы полечить меня в Турции.
— Ну, если честно… Загнать его хотел. Не сейчас, а позже. И стать как вы, доктор Джонс. Таким же денежным, как все американцы.
— Во-первых, отнюдь не все американцы при деньгах. Во-вторых, те наши парни, которые падки на чужое, много времени проводят в тюрьме. А в-третьих… я знаю одного американца, он занимается вещами, которые не приносят ему ни денег, ни степеней, ни должного признания в ученых сферах, где у него скорее негативная известность.
Клопик моментально уловил личные мотивы в педагогической речи Индианы.
— И почему, доктор Джонс, вы занимаетесь такими вещами?
— Очевидно, я хочу по количеству и качеству всяких глупостей превзойти своего странного папашу.