– Ты это к чему? – Сато изумленно уставился на миколога.
– К тому, что Шрум – дешевка, марионетка. – Хольмгрен повернулся к Сато. Неяркий свет из-за окна упал на его лицо. От прежнего рафинированного ученого в Хольмгрене не осталось и следа. Он пристально посмотрел на детектива и раздельно сказал:
– Эпидемия в городе началась по причинам, независящим от Шрума. А это означает одно: ему попросту несказанно повезло с таким совпадением, что совсем уж походит на кошмар…
Он отпустил штору и на несколько секунд растворился в полумраке лаборатории.
– Представь себе – хотя бы на время – что за ним стоит кто-то покрупнее. Тот, кто ловит рыбку в мутной воде, используя Шрума в качестве маскарадного шута.
Сато молча обдумывал то, что сказал миколог. Хольмгрен включил лампу на лабораторном столе, поправил халат на разметавшейся во сне Кристе, потом сел на стул напротив Сато. За окном, похоже, началась настоящая буря: ливень хлестал по стеклам, раскаты грома раздавались все чаще и чаще.
Наконец детектив буркнул:
– Если ты что-то знаешь – а ты наверняка знаешь, иначе бы не затевал канители с запиской в «Мустанге», с пассвордом для Дрон-Блэйда… – так вот, если у тебя есть что сказать, то говори.
Миколог вздохнул.
– Помнишь, когда эта девушка… Наоми, да? Жаль, что она… Что ее… Ну, словом… Когда она сказала, что шла по следам Шрума, который подминает под себя город «заразой»… кажется, она так и сказала… я не смог сдержать удивление. Ты прав, я знаю значительно больше, чем ты даже можешь себе представить, но… К сожалению, эта информация дает мне лишь головную боль от бессилия, ничего больше.
Хольмгрен повернул к себе консоль с компьютерным кибордом, быстро застучал клавишами. В центре лаборатории возникла три-ди проекция, замелькали химические структуры, уравнения реакций, трехмерные изображения сложных молекул.
– Для синтеза пептидомиметика действительно использовались споры, привезенные Кристой из морга. Но перед анализом спор я ввел дополнительные параметры…
Миколог передвинул светящимися пальцами руки-селектора несколько «окон» в трехмерном экране. Делал он это очень быстро, однако Сато все же успел увидеть на двух из них изображения документов с грифом «Засекречено: Министерство Обороны» и прикусил язык, чтобы не выдать себя невольным возгласом.
С армией у него всегда были напряженные отношения. Почему-то и в этот раз у детектива сложилось твердое ощущение, что ничего хорошего из нынешней ситуации не выйдет. В пятницу утром он думал, что влез в дерьмо, однако осознание пятничного факта базировалось на цеховщинной неприязни полиции к ФБР.