Он жестом показал за спину.
– Я строю тебе офис.
– Ну и?
– Разве это ни о чем не говорит? Ты не должна меня торопить. Я делаю маленькие шажки, как годовалый ребенок.
– Ты сделаешь один такой шажок и плюхнешься на задницу. – Она замолчала и покачала головой. – Я не приставала к тебе с этим с той поры, когда мы были в Мерионе. – Открытый чемпионат страны по гольфу в Филадельфии. Майрон как раз пытался найти похищенную девушку, когда Эсперанца впервые выдвинула свои требования насчет партнерства. С той поры Майрон, как мог, увиливал от разговора.
Эсперанца поднялась с места.
– Я хочу быть партнером. Не полноправным, разумеется. Понимаю. Но я хочу в долю. – Она направилась к двери. – Даю тебе неделю.
Майрон растерялся, не зная, что сказать. Она была его лучшим другом. Он ее любил. И нуждался в ней. Она была неотъемлемой частью агентства. Важной частью. Но все далеко не так просто.
Эсперанца открыла дверь и прислонилась к косяку.
– Ты сейчас поедешь к Бренде Слотер?
– Через несколько минут.
– Я начну поиски. Позвони мне через пару-тройку часов.
Она закрыла за собой дверь. Майрон обошел стол, сел в свое кресло и позвонил Уину.
Уин отозвался после первого же звонка.
– Излагай.
– У тебя на сегодняшний вечер есть планы?
– Разумеется.
– Типичный вечер с унизительным сексом?
– Унизительным сексом, – повторил Уин. – Говорил тебе, брось читать журналы Джессики.
– Отменить можешь?
– Могу, – сказал он, – но прелестная девица будет крайне разочарована.
– Ты хоть знаешь, как ее зовут?
– Что? Ты слишком многого от меня хочешь.
Один из рабочих снова принялся стучать молотком. Майрон прикрыл ладонью другое ухо.
– Не могли бы мы встретиться у тебя? Мне хочется кое-что на тебе проверить.
Уин не колебался.
– Я – не что иное, как кирпичная стена, ожидающая твоих словесных мячей.
Майрон решил, что это означает «да».
Команда Бренды Слотер, «Нью-йоркские Дельфины», тренировалась в Иствудской школе в Нью-Джерси. Войдя в зал, Майрон почувствовал, как что-то сжалось в груди. Он слышал милый сердцу звук дрибблинга и наслаждался специфической атмосферой, наэлектризованной молодостью. Майрон играл в прекрасных залах, но, попадая в любой даже в качестве зрителя, ему казалось, что он провалился назад во времени.
Он вскарабкался по деревянным ступенькам разборной трибуны. Она, как водится, тряслась при каждом его шаге. Возможно, технология и сделала большой рывок вперед в нашей повседневной жизни, но по школьному спортзалу этого сказать было нельзя. На одной стене все еще висели бархатные знамена, завоеванные на национальных чемпионатах или первенствах штатов. В углу был плакат с рекордами в легкой атлетике. Электрические часы не работали. Усталый уборщик мел деревянный пол, двигаясь затейливыми кругами, подобно Замбони на хоккейном поле.