Майрон взял в руки фотографию.
– Прекрасная семья.
– Теренс работал и учился на юридическом факультете в Йеле, – продолжила она. – Вошел в совет города, когда ему было всего двадцать пять.
Наверное, поэтому он показался ему знакомым, решил Майрон. Видел его в местных теленовостях или в газетах. Если он выиграет в ноябре, то войдет в сенат штата еще до того, как ему исполнится тридцать.
– Вы должны им гордиться, – сказал он.
– Я и горжусь.
Майрон повернулся и взглянул на Мейбел. Она не отвела взгляда.
– Прошло много времени, Майрон. Хорас всегда тебе доверял, но все изменилось. Мы теперь тебя не знаем. Эти люди, которые разыскивают Хораса… – Она замолчала и поднесла руку к опухшему глазу. – Ты это заметил?
Майрон сделал утвердительный кивок.
– На прошлой неделе пришли двое. Тоже хотели знать, где Хорас. Я сказала, что не знаю.
Майрон почувствовал, как лицо заливает краска.
– Это они вас ударили?
Она кивнула, не сводя с него глаз.
– Как они выглядели?
– Белые. Один очень здоровый.
– Насколько здоровый?
– С тебя, пожалуй.
В Майроне было шесть футов четыре дюйма роста, и весил он двести двадцать фунтов.
– А другой?
– Тощий. И много старше. У него на руке выколота змея. – Мейбел показала на свой огромный бицепс, чтобы он понял, где именно она видела татуировку.
– Пожалуйста, расскажите мне, миссис Эдвардс, что произошло.
– Я уже сказала. Пришли и стали спрашивать, где Хорас. Когда ответила им, что не знаю, высокий ударил меня в глаз. Маленький его оттащил.
– Вы в полицию позвонили?
– Нет. Но не потому, что испугалась. Таких типов я не боюсь. Но Хорас не велел.
– Миссис Эдвардс, – снова спросил Майрон, – где Хорас?
– Я и так наговорила лишнего, Майрон. Хочу, чтобы ты понял. Эти люди опасны. Откуда мне знать, может, ты на них работаешь. Может, они через тебя пытаются теперь узнать, где Хорас.
Майрон не знал, что и сказать. Если он будет доказывать свою непричастность, то только усугубит ее страхи. Он решил сменить пластинку.
– А что вы можете мне рассказать о матери Бренды?
Миссис Эдвардс оцепенела. Вязание упало на колени, очки свалились на грудь.
– С чего ты вдруг про это спрашиваешь?
– Вы помните, несколько минут назад я сказал вам, что в квартиру Хораса залезли?
– Я помню.
– Пропали только письма Бренде от матери. И Бренде постоянно звонят с угрозами. Однажды ей велели позвонить матери.
Лицо Мейбел Эдвардс побледнело. Глаза начали подозрительно блестеть.
Через минуту Майрон попытался снова.
– Вы помните, когда она сбежала?
Женщина пристально уставилась на него.
– Нельзя забыть день, когда умирает твой брат. – Голос ее упал до шепота. Она покачала головой. – Не понимаю, какое все это имеет значение. Аниты нет уже двадцать лет.