Обе женщины рассмеялись.
– Но он грохается в обморок при виде крови, – продолжила мать Майрона. – Не выносит. Даже на боевики в кино не ходил до колледжа. Спал при свете, пока ему не исполнилось…
– Мам.
– Ох, я его смущаю. Я – твоя мать, Майрон. Мне положено тебя смущать. Верно, Бренда?
– Определенно, миссис Болитар.
– Десятый раз говорю, зови меня Эллен. А отца Майрона зовут Эл. Все называют нас «Эл Эл». Поняла? Как израильская авиакомпания.
– Мам.
– Тихо, сын. Ладно, я пошла. Бренда, ты останешься ночевать? Я уже приготовила комнату для гостей.
– Спасибо, Эллен. Вы очень любезны.
Мать Майрона обернулась.
– Оставлю вас, детки, вдвоем. – Ее улыбка была чересчур счастливой.
На дворе стало тихо. Светила луна. Слышалось пение сверчков. Залаяла собака. Они вышли на улицу и медленно направились, сами не зная куда. Говорили о Хорасе. Не об убийстве. Не о том, почему он исчез, не об Аните Слотер, не о Ф.М., Брэдфордах или лиге. Просто о Хорасе.
Так они дошли до начальной школы на Барнет-хилл, где когда-то учился Майрон. Несколько лет назад город закрыл половину здания, поскольку школа находилась слишком близко к высоковольтной линии. Майрон же провел три года под этими проводами. Может, тут и следует искать объяснение некоторым его странностям.
Бренда села на качели. В лунном свете ее кожа блестела. Она начала раскачиваться, высоко выбрасывая ноги. Майрон устроился на соседних качелях и тоже начал раскачиваться. Хотя металлические опоры и были надежными, они стали слегка поддаваться под их весом.
Они замедлили движение.
– Ты так и не спросил, как он на меня напал, – сказала Бренда.
– Еще будет время.
– Это довольно простая история, – заметила она.
Майрон молча ждал.
– Я приехала к нему домой. Отец был пьян. Вообще-то он мало пил. Но уж если набирался, то его совсем развозило. Когда я вошла, он лыка не вязал. Начал меня ругать. Назвал маленькой сучкой. Потом толкнул.
Майрон покачал головой, не зная, что сказать.
Бренда остановила качели.
– Еще он назвал меня Анитой, – добавила она.
Во рту у Майрона пересохло.
– Он принял тебя за твою мать?
Бренда кивнула.
– У него была жгучая ненависть в глазах. Я его таким никогда не видела.
Майрон сидел не шевелясь. Постепенно все становилось на свои места. Кровь на рубашке в больничном шкафчике. Звонки адвокату и Брэдфорду. Его побег. Потом убийство. Все сходилось. Но пока это была лишь теория, основанная на предположениях. Он должен все продумать, помариновать в мозгу, а уж потом выносить на суд общественности.
– Отсюда далеко до поместья Брэдфордов? – спросила Бренда.