– Узнал вас с такого большого расстояния?
– Не меня. Он, должно быть, видел, что там был кто-то. И ему не составило труда меня вычислить. Он старается дискредитировать меня как свидетеля.
– Если еще раз случится что-то подобное, дайте мне знать.
– Хорошо. А женщину опознали? То есть тело?
– Пока не нашлось подходящих описаний зубов. – Он встал из-за стола. – Вам есть где жить?
– Я поживу у Броуди.
– Я дам вам знать.
Рик поднялся в квартиру Рис. Дверь была широко открыта. Броуди ползал по полу ванной и, брезгливо скривив губы, отдирал куски ветхого линолеума.
– Непривычная работка, – обратился к нему Рик.
– Меняю сферу деятельности. – Броуди сел на корточки. Рик опустился рядом:
– Покрытие сгнило.
– Вот я и говорю.
– Надо было сообщить мне обо всех странных случаях, что происходили с Рис до этого.
– Она решила не сообщать. Ее можно понять.
– Я вижу, вы закрасили стены.
– Но сначала сфотографировали надписи. Я дам тебе копии.
– Хорошо. А скажи, в твоем доме подобное происходило?
– Пока нет. – Броуди вернулся к линолеуму.
– Но я не вижу следов насильственного вторжения.
– У него ключ. Наверное, замок придется поменять.
– Броуди, позволь тебя спросить. Если кто-то хотел навредить ей, то почему не навредил? Она вбила себе в голову, что все это делает человек, которого она якобы видела у реки.
– Это я ей так объяснил.
– Зачем ему это нужно?
– По-моему, он хочет сыграть на ее слабости, запугать, заставить сомневаться в себе. И других тоже заставить сомневаться в ней. Умно и тонко. И это называется «не навредил»?
Рик покачал головой:
– Пойду в гостиницу, посмотрю, какие там улики. Завези мне при случае фотографии, сделанные в ванной. И, если можно, напиши для меня свою версию событий и этих... происшествий. По возможности с датами и указанием точного времени.
– Да, сделаю.
– А... у вас это серьезно? У вас с ней?
– Похоже на то.
– Эмоции обычно искажают восприятие. Не позволяй этому обстоятельству повлиять на тебя.
– Рик, она не сумасшедшая. Черт возьми, в каких-то вещах она даже чересчур разумная.
– А в других?
– Конечно, она немного с приветом. А кто нет? Народ здесь и меня считал странноватым, потому что я пишу книжки, не стреляю в млекопитающих и не могу назвать первую десятку музыкального рейтинга.
Рик улыбнулся:
– Броуди, народ и сейчас считает тебя странноватым.
Линда-Гейл не знала, что делать. Она впервые в жизни безнадежно испортила отношения с мужчиной – при том что не было мужчины, который значил бы для нее больше, чем Ло.
Он не отвечал на ее звонки. Она хотела на него разозлиться, но не получалось. Она совсем запуталась.