Тут я вспомнила про кольцо.
— А вы, два лоботряса, чем занимались все это время? — закричала я. — Меня жрут, а вам Алию лень прислать?!
Зоря провалился внутрь своего тулупа, пуча на меня глаза.
— Слышь, конь, — горячо зашептал он, — а она, часом, не тронутая?
Укушенный Индрик всхлипнул:
— Дура она, ее и ворон так называет!
— А сам-то ты кто? — заинтересовался Зоря.
— Дядька я ее, — пояснил Индрик, потом понял, что разговаривает с тем, кто пытался меня лапать, злобно сощурил глаза и добавил: — Ии смерть твоя!
— Эй! Ты рожище-то убери, — завопил Зоря, — а то пообломаю! — и сжал кулачищи, готовясь к смертному бою.
— Цыц оба! — заорала я и замерла, прислушиваясь, откуда пищит Велий.
Ракушечку изрядно затоптали. Пока я очищала ее от снега, Велий и Аэрон на два голоса оправдывались, я их не слушала, однако для всех желающих внятно описывала тех, кто рядом со мной и где я бы их видала после всего случившегося. Выдохлась, устало привалилась к колодцу и оценивающе посмотрела на Зорю:
— В общем, из живых врагов у меня лишь он остался, сейчас забью и спать лягу, — поведала я небу.
— Дай я его потопчу! — с готовностью сунулся вперед Индрик, но я остудила его пыл:
— Молчи уж, землекоп! Сколько подземных галерей ты тут прорыл? Мы, случаем, туда вместе с постройками не рухнем?
Индрика свело судорогой, словно коня настиг радикулит, и он вдруг всхлипнул. Я удивленно приподнялась, обняла его за шею и заглянула в большие лошадиные глаза:
— Ты чего это? Плачешь?
— Я ж из леса-то уж не одну тысячу лет не выходил. Только вышел — и тут оно! Даже взлететь не догадался!
Я погладила единорога по голове, и тут плачу Индрика стало вторить басистое нытье Зори:
— Не губите меня, госпожа ведьма, я и так за вами с самых Куличиков бегом бегу, уже все ноги до жопы стоптал! Скоро по-лошачьи ржать начну!
— А чего ж ты бежишь-то за мной, душегубец? — Я вспомнила, как он пытался расплющить меня о косяки.
— Дык как деньги ваши проклятущие взял, так ноги сами и несут! — Зоря пустил скупую слезу по щеке и трясущимися лапищами протянул мне мой кошель, о котором я ни разу за дорогу и не вспомнила. Наверное, этот день меня все-таки доконал, потому что я начала так хохотать, что живот заболел. Индрик заискивающе подхихикивал, а Зоря не мог понять причину веселья, хотя честно пытался нас поддержать редкими гуканьями.
— Ты путешествовать любишь? — наконец выдавила я, обращаясь к вору-неудачнику. — Хотя какая разница, все равно придется. Кроме крыса, заклинание не снимет никто.
— Крыса — это еще один ваш дядя?
Я собралась было пуститься в объяснения, но махнула рукой, заявив, что желаю спать немедля, и поплелась на сеновал.