«Дед» Костыкин остановился и, запрокинув голову, долго смотрел на дорогу из-под козырька.
– Ну вот, – не совсем понятно заметил он. – Так-то оно вернее…
И тут же принялся расспрашивать, где, когда, при каких обстоятельствах Царапин видел в последний раз Петрова, Жоголева, прочих. Монстров он при этом называл весьма уклончиво и неопределенно – «противник».
Возмутясь до забвения устава, Царапин спросил, неужели майор не понимает, что это за «противник», неужели ему не ясно, что решается судьба человечества?
«Дед» Костыкин хмуро на него покосился и, ничего не ответив, указал на пролом в беленом дувале, сделанный, судя по отпечаткам траков, неловко развернувшейся тяжелой гусечной машиной. Они прошли в одноэтажный домик с типичными для Средней Азии низкими – почти вровень с землей – полами, где в ярко освещенной комнате Царапину предложили сменить стойку «смирно» на «вольно» и внятно, последовательно, по возможности без эмоций изложить всё, что с ним произошло с момента объявления боевой готовности.
Кажется, он наконец-то встретился с людьми, от которых в какой-то степени зависел исход сегодняшней ночи. Здесь были два полковника, подполковник, капитан – всего человек семь офицеров и среди них один штатский, именно штатский, а не военный в штатской одежде – это чувствовалось сразу…
Ради одной этой встречи стоило выжить.
Он собрался с мыслями и заговорил. И очень быстро – к удивлению своему – заметил, что слушают его невнимательно. Уточняющих вопросов почти не было. Полковник вроде бы глядел на Царапина в упор – на самом деле он, наверное, вряд ли даже сознавал, что перед ним кто-то стоит.
Потом все насторожились, и Царапин в растерянности замолчал.
– Слушаю! – кричал кто-то за стеной. – Слушаю вас!
Неразборчиво забормотала рация. Звонкая напряженная тишина возникла в комнате.
– Понял, – сказал тот же голос с меньшим энтузиазмом.
И еще раз – уже с явным разочарованием:
– Понял вас…
– Вы продолжайте, продолжайте, – напомнил штатский Царапину.
Царапин продолжал, но теперь все, что с ним произошло, казалось ему случайным набором никому не нужных подробностей: ужас хитиновой маски, отступление через пустырь, поединки с «фалангами», пальба из автомата, захват чужой машины… А от него требовалось одно – вовремя нажать кнопку на операторском пульте. И он нажал ее вовремя. Дальнейшие его поступки уже ничего не решали. Их просто могло не быть.
Царапин закончил. И, словно подверждая его мысли, полковник коротко и дробно ударил пальцами по столу, повернулся к штатскому:
– Ну что, Аркадий Кириллович, ничего нового…