Дорога была где обледенелая, где заваленная снегом. Я проклинала свою злосчастную судьбу, суровую зиму и все случайности на свете. Речь не шла уже о двух с половиной часах пути… Лишь в одиннадцать утра карета насилу притащилась в Мраморный двор Версаля. За одну секунду я оказалась на земле и побежала к лестнице.
– У себя ли королева? – спросила я у лакея.
– Ее величество после мессы отправилась в Малый Трианон.
Чертыхаясь, я побежала по аллее. До Малого Трианона было не меньше четверти лье, да еще через заваленный снегом парк! Чтобы сократить дорогу, я не обходила бассейн Латоны и водный партер, а побежала напрямик, по толстому льду. И с чего бы это королеве уйти в Трианон? Разве нельзя было хотя бы час побыть в Версале?
Только потом я заметила, как замерзли у меня щеки и уши. Волосы рассыпались по плечам. Я поняла, что потеряла шляпу, когда скользила по замерзшему бассейну. Времени возвращаться за ней не было. Задыхаясь, я выбежала на авеню де-Трианон. Теперь уже до дворца было рукой подать… Подбегая, я услышала, как часы на башне церкви Сен-Луи пробили половину двенадцатого.
Расталкивая локтями камеристок и горничных, я шла к королеве. Камер-юнгфера мадам де Мизери загородила мне дорогу.
– Ее величество пьет свой шоколад!
– Мое дело нисколько не помешает ей допить его.
– Но у ее величества ее духовник, аббат Вермон!
Я остановилась, окидывая худую даму испепеляющим взглядом:
– Кажется, вы забыли, сударыня, кто здесь статс-дама – я или вы?
Госпожа де Мизери, оскорбленно поджав губы, отступила в сторону. Я распахнула дверь и, ничего не видя перед собой от волнения, прошла через прихожую. Мария Антуанетта беседовала о чем-то с аббатом и, заметив мое шумное появление, поставила чашку с шоколадом на столик.
– Вы? Что это с вами, Сюзанна? В каком вы виде? Ничего не говоря, я упала на колени, больно ударившись о паркет. Надо было сперва подостлать юбку…
– Встаньте! – гневно сказала королева. – Что это за спектакль? Вы пьяны, что ли?
– Государыня, я нисколько не пьяна, но если ваше величество не удовлетворит сейчас мою просьбу, то я, вероятно, лишусь рассудка.
Мария Антуанетта решительным жестом велела мне подняться.
– Ну вот, так гораздо лучше, Сюзанна.
– Благодарю вас, мадам.
– Итак, что за событие заставило вас так бесцеремонно нарушить мой покой? Без сомнения, это должно быть нечто совершенно особенное…
– Ваше величество, всему виной вчерашняя ссора графа де Водрейля и адмирала де Колонна…
Я чувствовала, что королева догадывается о причине моего появления. Услышав мои слова, она вспыхнула от гнева: