– Верно, – подхватила я, – из-за этого весь весенний сезон был неимоверно скучным.
Сейчас было 6 мая 1789 года, и невиданная зима давно кончилась, как кончается все на свете. Правда, только к концу февраля лед на Сене тронулся. К концу марта растаял весь снег. А потом зазеленели первые листья. Нынче, в мае, было уже почти жарко.
Весной начались выборы в Генеральные штаты. Женщины в выборах не участвовали, но это не значит, что они жили в неведении; всюду – в галереях, на балах, приемах и за карточными столами, говорили только о Генеральных штатах.
Странная, таинственная и неведомая прежде сила под названием Tiers état – третье сословие – всплыла на поверхность. Первое сословие представлялось духовенством, второе – дворянством, а вместе их было избрано в Генеральные штаты 600 человек. Что касается буржуа, то они добились для себя двойного представительства и теперь одни составляли 600 депутатов.
Под знаменем Tiers état объединялись и солидаризировались марсельский банкир и парижский нищий, тулонский судостроитель и бретонский крестьянин, прокурор парламента и добропорядочный булочник. Конечно, это была только видимая солидарность и цели у них были различны. Но все они именовались одинаково – буржуа. И всех их объединяло одно – политическое бесправие. Они хотели прав, гражданского равенства и крупных реформ, которые позволили бы им развернуться и конкурировать с Англией, производя товары и ведя торговлю.
Но как далеки были аристократы, часто не знавшие даже, сколько ливров в луидоре, от этих интересов!
А на улицах Парижа…
На улицах Парижа самой популярной была песня какого-то Марешаля о третьем сословии:
Хоть наш удел – повиновенье,
Но будет час,
Когда все наше раздраженье
Падет на вас.
Ведь голова у нас, дворяне,
Не так пуста,
Так берегитесь же заране
Вы Tiers état!
Уже с начала апреля вокруг столицы образовывались банды, ищущие прелестей бродячей жизни. Головорезы, воры и бродяги, которые этой весной значительно увеличились в количестве, шли в Париж и скапливались там, как вода в сточной трубе, для того чтобы нищенствовать, шататься и бездельничать; и один вид этих людей возвещал, что следует бояться всего самого дурного.
Версаль тоже был охвачен суматохой. Она царила даже не во дворце, а во всем этом маленьком городе, где были переполнены все постоялые дворы и гостиницы, где каждая квартира теперь сдавалась внаем за неслыханную цену, где люди, желающие наблюдать диковинную церемонию открытия Генеральных штатов, спали под заборами. Событие и вправду было достаточно редким. В последний раз Генеральные штаты созывались в 1614 году, при Людовике XIII, и, разумеется, этого уже никто не помнил.