– Ну уж нет, мадемуазель! Грех за это возьмет на себя ваш отец, он сам сказал…
Боль, мучившая меня, развивалась словно по спирали, причиняя все большие и большие страдания. Но когда она достигла высшей точки, сознание погасло, и я будто провалилась в черную бездну горячечного бреда.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПРИНЦЕССА Д'ЭНЕН
1
Наше судно «Принцесса Виктория» прибыло в Гавр 28 апреля 1788 года, а уже первого мая меня привезли в Париж.
В этот день мне исполнилось восемнадцать лет.
Прошло всего два года с того дня, как я покинула монастырь святой Екатерины, а мне казалось, будто минуло целых сто лет. Между шестнадцатилетней девчонкой, мчавшейся на Стреле по безбрежным бретонским лесам, и мною сегодняшней лежала целая пропасть. Я стала совсем другой. Перебирая в памяти пережитые события, я удивлялась тому, что моя жизнь, словно обезумев, мечется между пиком счастья и бездной отчаяния. Последней точкой в этом метании стала разлука с Жанно.
Я не покончила с собой и не умерла от горя. Я даже не заболела, если не считать лихорадочного бреда, в котором пролежала первые три дня плавания. Более того, я почти успокоилась. Не сразу, а постепенно… Сначала ребенка мне не хватало просто физически. Я так привыкла чувствовать, ощущать его, что умирала от желания увидеть Жанно, расцеловать нежные пухлые щечки, ощутить на груди его теплое дыхание… Это было невероятное состояние. Я словно разрывалась на части. Я утратила себя, меня жестоко вывернули наизнанку и бросили умирать. Во сне я бредила, что Жанно рядом, где-то возле меня, надо только найти его! Как сомнамбула, бродила я по кораблю, натыкаясь на стены, подходила к борту судна и долго глядела в воду. Соленые брызги летели мне в лицо, и я приходила в себя. Понимала, что просто схожу с ума…
Принц недаром вез меня окольными путями. Мы несколько недель жили на Мадейре, колесили по дикой Португалии, посещали Малагу, Мадрид, Ла-Корунья и Овьедо, наконец, две недели прозябали в провинциальном французском городке Монтегю. Потом – снова море… Оно воскресило меня к жизни, и жгучая боль в душе стала глуше. К принцу я чувствовала ненависть и отвращение.
Он втолковывал мне, что я должна забыть Жанно, что у меня еще будут дети – законные наследники. Эти слова падали на бесплодную почву. Я была безразлична к ним. Тогда мне было объявлено, что пятого мая, в воскресенье, в церкви Сен-Северен состоится мое бракосочетание с Эмманюэлем Филиппом Дени де Сен-Клером, принцем д'Эненом, пэром Франции.
Я встретила это сообщение равнодушно. Меня ведь все равно выдадут замуж, это я знала. Не все ли равно, за кого? Пожалуй, если бы я сопротивлялась, принц предпринял бы какие-то меры против Анри. И хотя в то время я не испытывала к нему никаких чувств, мне все же не хотелось стать причиной его бед. В конце концов, я же была влюблена в него. Да и принц д'Энен казался мне лучшим из того, что мог мне предложить отец.