– Ах, Боже мой, какое скверное время выбрано для свадьбы! Выходить замуж в мае – верный признак беды…
Венчание длилось недолго. Через полчаса мы с Эмманюэлем уже были обвенчаны, о чем громогласно объявил епископ с алтаря. Мария Антуанетта, благоухая надушенными локонами, приняла меня в свои объятия.
– Поздравляю, милая Сюзанна! Ах, как это все замечательно! Дорогой кузен, – обратилась она к графу д'Артуа, – дорогой мой брат Шарль, поздравьте же и вы эту очаровательную новобрачную!
– О, мои поздравления, – сквозь зубы отозвался принц. – Несомненно, Бог пошлет вам многочисленное потомство.
– Как-то вы странно себя ведете, Шарль, – с укоризной заметила Мария Антуанетта. – Для моей любимицы можно было найти и более оригинальные фразы.
– Вы же знаете, мадам, что я сегодня не выспался.
– Откуда мне знать? – воскликнула королева. – Вы испортите новобрачной настроение. Если вы чем-то недовольны, можете отправляться в Версаль.
– Нет, отчего же, – сказал граф. – Я непременно побуду до самого конца… чертовски хочется досмотреть это торжество. Говорят, принц де Тальмон приготовил нам сюрприз – торт в виде дворца с башнями высотой в четыре фута.
– Благодарю вас, монсеньор, за оказанную нам честь, – я сделала реверанс, – ваше присутствие принесет нам счастье.
– Ну-ну, не сердись на него, – шепнула королева. – Ты сегодня так хороша! Была бы моя воля, сразу забрала бы тебя в Версаль! Как жаль, что твой медовый месяц лишит меня твоего общества.
Сквозь толпу ко мне протиснулся отец, галантно поцеловал руку, любезно протянутую ему королевой.
– Пора ехать, дорогая моя новобрачная! Возьмите же под руку своего супруга. Ваша задержка уже возбуждает толки.
Не скрывая ненависти, я посмотрела на отца. Он до сих пор еще воображает, что может мне приказывать! Он даже не понимает, что я уже не в его власти!
– Пойдемте, Эмманюэль, – сказала я мужу.
Граф д'Артуа взял под руку Диану де Полиньяк, и я краем уха услышала обрывок их разговора.
– Праздник, кажется, великолепен, – сказала герцогиня.
– Вы так думаете?
– А почему нет?
– Для хорошего праздника новобрачная слишком красива, герцогиня… такие не бывают счастливы.
«Новобрачная слишком красива! – изумленно повторила я про себя. – Черт возьми, а ведь он, пожалуй, ревнует!»
Это было мне на руку, и я снова вспомнила о Жанно. Что с ним? Каким он стал теперь? Ах, этот король – он так медлителен! И сейчас столько государственных забот – волнения в провинциях, бунты парламентов! Кто вспомнит в такое время о моем ребенке? О Господи Иисусе! Если бы ты был таким милосердным, как тебя изображает духовенство, Жанно давно был бы со мной!