– Забыли?
– Да.
– Все-все?
– До последней мелочи.
– Вы лжете.
Я опустила голову. В душу мне заползал страх. Я снова чувствовала, что дерзкий взгляд этих черных глаз действует на меня странно-магически. Это самоуверенное выражение красивого лица, плотно сжатые губы, которые так хорошо умеют целовать… Неужели снова?.. Неужели я снова становлюсь безвольной, безропотной, безответной, как полтора года назад? Я напряглась в его объятиях, но он удержал меня и сжал еще сильнее.
– Вы не могли забыть… Меня никто не забывает. Вам было хорошо со мной. Вспомните парижские ярмарки и ночи в Тампле, рестораны Пале-Рояль и таинственную комнату в Рамбуйе, где вы переживали такое наслаждение. Что, разве этого не было?
Я тяжело дышала, закрыв глаза, чтобы не смотреть на принца. Помимо моей воли на меня нахлынуло прошлое. Радость утреннего пробуждения, когда граф д'Артуа стягивал с меня одеяла или щекотал мои голые ноги… Он одевал меня, расчесывал мои волосы, развлекал меня и щедро оплачивал все мои развлечения. Я пребывала тогда в наркотически-чувственной неге, была погружена в океан любви, наслаждения, стыда и даже извращений – всего, что только может принести удовольствие.
– Мы были идеальной парой. Вам нужен я. Я все умею, у меня есть и властность, и одновременно внимание к вам. Вы были счастливы, отдаваясь мне. От вас требовалось послушание, умение быть побежденной и чувственной, способность учиться, и вы прекрасно со всем справлялись, а остальное я брал на себя… Мы были достойны друг друга. А что еще нужно в жизни, кроме как достойное партнерство?
Он ласкал меня, проникнув руками под корсаж пеньюара, прикасаясь губами к нежной впадинке под шеей. Но на меня его ласки не действовали. Я слушала только его слова и вспоминала, вспоминала… Только прошлое имело надо мной власть. Но власть непреодолимую, сверхъестественную. Меня словно затягивало в омут.
Тогда, прошлой зимой, на охоте… Холод снега, проступающий сквозь расстеленную на земле шубу. Насилие, перерастающее в обоюдное желание. Стыд унижения, придающий остроту сладострастию. Пронзительные оттенки самых разных чувств, выливающихся в гамму наслаждений и нестерпимо-сладостной боли. Сухость пылающих губ, которыми я ловила искристые снежинки, сыплющиеся на нас с веток…
А потом – многократное повторение этого безумия. В других местах и в другое время. Комната в Рамбуйе, где мы отдавались объятиям под плеск рыбок в бассейне и громкое тиканье часов. Кабинеты в ресторанах, где обстановка состояла только из жесткой кушетки и стола, но это не имело для меня никакого значения…