– Тебя вот мама жалела! – наябедничала Зозо. – Жалела, жалела, жалела! А ты на голове у нее прыгал как на батуте!
Хаврон самокритично обозрел себя в зеркало.
– И что выросло? – спросил он. – И вообще я теперь все чаще думаю, что это несчастных надо жалеть. А несчастненьких – пороть.
– А пороть-то зачем? – удивилась Зозо.
– Ну как? Тогда в половине случаев они перестанут притворяться несчастными. В другой же половине – действительно ими станут, и тогда жалость сделается оправданной. Еще есть профессиональные несчастненькие, но эти вообще неизлечимы. Их даже пороть бесполезно, а надо сразу топить в ватерклозете.
– Профессиональные несчастненькие – это как?
– Ну помнишь свою рыжую подругу, которая немецкий преподает? Нина? Надя?
– Нина, – ответила Зозо.
– Она никогда не скажет «мы поедем на машине на дачу», но «мы поедем на нашей старенькой рассыпающейся машинке в наш бедненький сарайчик». Через двадцать минут общения ты чувствуешь себя затюканным и кругом виноватым. Знаешь, что она не ходит в кафе, не читает современных книг, не ездит никуда отдыхать и покупает продукты только в оптовых магазинах. Мне кажется, если бы она нашла клад, она бы его спрятала, чтобы говорить: «мой бедный кладик лежал на самом донышке гнилого сундучка».
Зозо была как всегда великодушна.
– Ты просто завидуешь, Хавронище! У нас нет ни машины, ни дачи. Вот мы и не можем на них жаловаться.
– Жаловаться-то мы как раз можем сколько угодно. Другое дело, не превращать это в систему. Быть назойливо богатым или агрессивно бедным примерно одно и то же. Деньгами нельзя заморачиваться, а нужно просто систематически на них плевать. Они должны быть вне системы приоритетов, – заявил Эдя и, довольный собой, почесал живот. – Кстати, ты не могла бы подбросить мне до вторника?
Он как всегда был на мели.
* * *
Готовиться ночью к экзаменам – удовольствие значительно ниже среднего. Даже если это биология – одна из интереснейших наук. Особенно после работы, в однокомнатной квартире, где в комнате никак не улягутся два твоих кровных родственника, а в твоем распоряжении только кухня и ванная. В ванной можно мочить голову. В кухне хлопать холодильником, листать книги и пытаться запомнить всякие нужные вещи. Строение пищеварительного тракта червя, как получить наследников от зеленого горошка, и как звали ученого, который первым изобрел обезьяну.
Каждый час Меф делал себе кофе. Отхлебывая его, он мысленно ощущал полноту чашки, даже не заглядывая в нее. Чем больше он пытался сосредоточиться, тем чаще его мысль отвлекалась и прыгала. Меф злобился. Казался себе бездарным и никчемным, как высосанная шкурка от маринованного помидора.