– Умничка! Намек понял! А в другом месте вам нельзя было поселиться? Такое чувство, что свет специально выбрал эту квартиру, чтобы Мефу было на ком практиковаться в боевых искусствах, – насмешливо сказала Улита.
– Сюда должен был врезаться грузовик. Он это и сделал. Мы с Мефом накануне всю ночь скатывали мусорные баки. И вообще я порой думаю, что этот грузовик случился не просто так. Это общежитие своего рода лакмусовая бумажка на теле Москвы. По нему видно, исправляется человечество хоть немного или нет, – проговорила Даф.
– И как, исправляется? – усомнилась Улита.
– Ну не знаю… По-моему, понемногу. Дети уже кое-какие появляются. Бегают по коридорам, шумят. Не все еще вымерло… И вообще я надеюсь, что рано или поздно человек перестанет жалеть себя и быть тупым потребленцем. Будет стараться прожить так, чтобы как можно меньше истратить на себя и как можно больше отдать. Станет ездить на велосипеде, сажать деревья и очищать воду. Шик будет не в том, чтобы много захватить, но в том, чтобы как можно больше подарить. Даже на земном, самом банальном уровне! – произнесла Даф убежденно.
Улита подозрительно принюхалась.
– Ничего не чувствуешь?
– Нет, а что? – встревожилась Даф.
– Ну как же? Пахнет обществом освобождения комнатных попугайчиков имени Антоши Чехонте, которое вызывает спецназ к каждому заточенному в клетке хомячку! – сказала ведьма ехидно. – Что-то мне во всё это не верится. Отдавать и ограничивать себя вообще не в природе человека. В природе человека хапать. Скорее уж человек найдет себе моральное оправдание пристрелить двести негритянских мальчиков, чтобы они не вдыхали лишний кислород, чем откажется от джипа или лишней комнаты.
Где-то близко загрохотали ступени. Улита высунулась и увидела Мошкина. Телепортировал он неудачно, на крышу, и ему пришлось спускаться по пожарной лестнице.
– Что ты тут делаешь?
– Я с Большой Дмитровки!
Улита отнеслась к новости равнодушно.
– И что ты там видел? Яму с видом на строительный забор?
– В котловане Меф дерется с волчицей!
* * *
Когда Улита и Даф в сопровождении замешкавшегося Мошкина перенеслись к котловану, им показалось, что он пуст. Лишь позднее они различили, что волчица и Меф сидят по разным углам ямы. Волчица скулила и подвывала, зализывая распоротое плечо. Мефа бил озноб. Волчий укус на правой ноге сразу над пяткой начинал воспаляться.
Снаружи никого уже не было. Исчез кособокий карлик, а с ним вместе сгинула вся шумная его свита.
– Эй! – бодро окликнула ведьма, склоняясь над ямой. – Простите, что я к вам обращаюсь, но я только что с поезда и в вашем селе никого не знаю. У вас нет программы телевидения за позапрошлый год?